Это было в высшей степени смелое заявление. Заявлять-то можно было все, что угодно – вопрос был, кто в это поверит. Чем были обеспечены рентные марки, учитывая, что золота у государства было явно недостаточно? Гарантией послужили в равной пропорции залог земельных угодий и облигации промышленных предприятий, на совокупную стоимость в 3,2 млрд золотых марок (около 160 млн фунтов стерлингов). При этом максимальный объем выпуска рентных марок должен был составить 2,4 млрд. Из них 1,2 млрд предоставлялись государству в виде специального кредита, в том числе 300 млн в качестве беспроцентного займа для погашения госдолга. Взамен государство обязывалось больше не дисконтировать облигации казначейства (т. е. их стоимость больше не индексировалась с изменением курса марки, оставаясь номинальной). Не очень честный трюк заключался в том, что дисконтирование прекратилось с момента открытия Рентного банка (т. е. с 15 ноября), а о фиксации курса было объявлено, как мы уже сказали, лишь 20 ноября. За это время, пока курс марки еще падал, а дисконтирование уже прекратилось, облигации, которые теперь подлежали выкупу в рамках погашения госдолга, потеряли в своей цене в рентных марках примерно вдвое. Государству, конечно, это было на руку. А вот для держателей этих облигаций – а они включали в себя еще военные займы и для многих немцев составляли значительную часть их капитала и накоплений – это была катастрофа. Иностранные наблюдатели удивлялись тому, как тихо и спокойно публика восприняла эту потенциально очень непопулярную меру. Причина, на самом деле, была в том, что публика в основном просто не поняла, что произошло – лишь позднее, постепенно до нее стало доходить, что ее сбережения как-то подозрительно и резко усохли.
Тем не менее, чудо свершилось. С 20 ноября 1923 года курс марки оставался стабилен, хотя эмиссия ее продолжалась. Более того, эта эмиссия была очень важна, так как экономике требовалось покрыть дефицит ликвидности – попросту, закачать в нее побольше денег, но так, чтобы их стоимость при этом не упала. Стабилизация была основана не на остановке печатного станка, а на жестком упорядочивании госрасходов, режиме экономии, отказе правительству в новых кредитах, и по крайней мере номинально прочной привязке к стоимости золота и курсу иностранных валют. По сути, рентная марка стала просто символическим, психологическим ориентиром – и этого оказалось достаточно. Целый год две марки циркулировали параллельно – вплоть до замены их новой купюрой, рейхсмаркой, в августе 1924-го (по курсу 1 рейхсмарка = 1 рентная марка = 1 триллион старых марок). За это время объем денежного оборота увеличился еще в 12 раз. Это больше не сопровождалось обесценением валюты, зато позволило экономике снова начать функционировать.