— Дочка докладывала? — сжав губы
спросила Екатерина.
— Как ни странно – нет. Эта пигалица
до конца решила держаться данного слова. Но шпионов и перебежчиков
всегда хватает. — сказал Петр, стряхнув с мундира невидимую
пылинку. — О, кажется, они договорились. Идут сюда. Думаешь будут
требовать престол и руку моей дочери?
— Я… я его не признала. — наконец
выдавила из себя Екатерина, заставив Петра взглянуть на нее
круглыми от удивления глазами. — Что? Ты сам показал мне то видео,
с оборотнем. Или это была подделка?
— Хм. Нет, не подделка. — Петр
задумался, но, когда до делегации оставалось меньше пяти метров
вновь повернулся к сестре. — Я убил того оборотня, во время
покушения. Возможно, Александр самозванец, и не твой сын, но точно
не искаженный. Но раз ты говоришь, что его не признала, то и права
на престол у него нет.
— Если ты убил оборотня… — Екатерина
нахмурилась. — Пусть в начале скажут. Признать или нет – решу
позже.
— Если он потребует признание в обмен
на твоего второго ребенка? — криво усмехнулся Петр. У него даже
сомнений не осталось, сестра может пойти на принцип, но ребенок
менял все. В любом случае, это конец его правления.
— Неожиданно. — проговорил я, когда
корабли начали один за другим садиться на развалинах. Но куда
большее удивление вызвали у меня появляющиеся из шлюзов
аристократы. Я надеялся на то что хотя бы одному из Суворовых
удастся сбежать, но судя по легкой улыбке Мирослава и стоящему за
ним Роману, армия взбунтовалась, перейдя на сторону тех, кто всегда
ее поддерживал, сражаясь в первых рядах.
— Ваши сиятельства. — чуть склонилась
Инга, держащая на руках дитя. — Раз вы здесь… не знаете где мой
дед?
— Боюсь где-то здесь, среди руин. — с
сожалением ответил Мирослав. — Его величество использовал вашего
достойного предка в качестве приманки, чтобы выманить президента.
Надежда еще есть, мы разберем руины…
— Я… понимаю. — плечи Инги
опустились, и я невольно пожалел девушку. Война – всегда
отвратительна, но куда больней, когда гибнут близкие.
— Рада видеть тебя живым и здоровым,
братец. — сказала Мария, приветствуя прибывшего с делегацией Михаил
Долгорукий. Еще несколько юношей и девушек, прибывших следом, я
видел лишь мельком, на приеме в честь признания Мальвиной
наследницей и княжной. — Друзья.
— Александр? — в задумчивости спросил
Константин, на фоне которого маячил его отец, Леонид Багратион.
Удивительно, но теперь, видя их рядом, я понял, что старому
приятелю куда больше двадцати. Чуть ли не под тридцатник.