Для придания всему происходящему
убедительности я отступил за спины обороняющихся, посылая одно за
другим ядра на крышу здания. Напитанные до предела удержания
конструкты оставляли в бетонной крыше глубокие выбоины, буквально
воронки от снарядов, и поднимали вполне видимую пыль.
Где-то внизу взвыла сирена, заставляя
заткнуть уши, и я чуть не пропустил едва заметный на фоне общей
какофонии гул двигателей. Заставив щиты сдвинуться, так чтобы
занять зенитки, я подбежал к краю здания. Во внутреннем дворике
стоял небольшой шлюп, который я узнал по ящерице на борту.
— Ну нет. В этот раз вы от меня
никуда не улетите. — усмехнувшись сказал я, и заметив выбегающего
из больницы мужчину, спрыгнул на крышу бота. Наверху еще стреляли,
хотя в небе уже снова было чисто, но меня они волновать совершенно
перестали. Авраам, а не узнать этого старика было почти невозможно,
что-то кричал бегущей за ним женщине, держащей на руках
младенца.
Дождавшись пока, они погрузятся я
прыгнул вниз, успев втиснуться в закрывающийся люк, и оказался нос
к носу с ошалелым охранником. Единственное что успел сделать
мужчина – раскрыть рот, чтобы задать вопрос. Ладонь Шивы отбросила
его внутрь, не оставив ни шанса, а я влетел следом.
— Что? — пристегнувшийся уже
Меньшиков рванул ремни, но я не собирался проявлять милосердие к
детоубийцам. Ядро пробило многослойный щит князя и вошло в его
грудь, кроша камень резонанса. Державшая на руках младенца женщина
вскрикнула, выхватив нож, и это решило ее судьбу. Рука с оружием
отлетела в сторону, а я выхватил ребенка у орущей и хватающейся за
окровавленную культю сестры милосердия.
— Извини, но убивать детей я не
позволю. — сказал я, двумя нажатиями перекрывая ей кровоток к руке,
а затем отправляя женщину в глубокий сон. Свидетели мне еще
пригодятся. Как и подсудимые.
Дальше было дело техники. Снаружи
стучали, даже пытались стрелять в двигатели, но я уселся в
освобождённое кресло пилота и привычным движением потянул штурвал
на себя, заставляя шлюп сорваться с места и одновременно прижимая
всех нападающих к земле потоками воздуха.
Батареи на крыше пришлось заткнуть
прессом, благо проводящий реактор многократно усиливал площадь
конструктов. И в следующую минуту я сел между охраной
клиники-крепости и Ингой, засевшей за забором и повалившей
несколько елей, преграждая путь. Делать все это с ребенком на руках
было не слишком удобно, а потому я с облегчением сунул дитя Инге,
которая все поняла без слов.