Короче, раз даже подкол ситуацию не
расшевелил, то действовать пришлось уже откровенным наездом:
— Так, пацаны, руки в ноги и свалили,
пока я не навалял вам! — угрожающе, но с наглой ухмылкой попер на
них сам. — С чужой тачкой вам сегодня обломилось, так что
запрыгнули в свое корыто и сдернули отсюда побыстрей!
И только после этих слов им,
наконец-то, сорвало крышу.
Что там делал третий за спинами
первых двоих, я не видел, но вот эти двое сразу напряглись и
сдвинулись с места.
Ну, погнали пацаны!
А крупненький Вовчик, выставив
кулаки, уже запрыгал, типа в боксе — мячиком, и изготовился вдарить
мне.
Мое же тело в виду соперника в целом
расслабилось, ноги в коленях, готовясь пружинить, наоборот
напряглись, а руки вскинулись на прием того, что нам подадут в
первую очередь.
Два мягких шага навстречу «мячику»...
тот тоже, понятно, не спал... и, стоило нам сблизиться, как его
правый кулак пошел мне точно в голову.
Стал быть, первой подали руку — с нее
и начнем.
Левой ее перехватываю и, цепляя за
рукав, отвожу, а своей правой в это время хватаю парня за горло,
благо тот в толстом свитере и выбить кадык ему по неосторожности, я
при всем желании не смогу. Ногой заступаю за его и по инерции через
бедро на спину уже тушку целиком перекидываю. Еще умудряюсь ладонью
с шеи соскользнуть и ухватить за широкий плотный ворот, чтоб в
полете придержать, и тот о мерзлую землю совсем уж не расшибся.
Но мой гуманный порыв не был оценен и
второй пацан, тот, что так до сих пор безымянным и оставался, с
воплем: «- Убью козлину!» уже кидался на меня.
Ну-ну, попробуй...
Но разворачиваться пришлось быстро.
Едва я успел поверженного Вовчика для всякого в лобешник приложить,
как пришлось встречать плечом второго парня, все ж разогнуться,
укладывая первого, я уже не успевал.
Впрочем, ускорения действию, и
соответственно силе приложения, он придал самостоятельно. А потому
мое плечо, пришедшееся ему в пах, послужило пацану опорой, и через
меня он перекинулся тоже практически сам. И мне лишь оставалось
подняться, но не дать, то же самое, сделать ему, что я и устроил,
резко разгибаясь. В результате ноги того взлетели высоко и не
позволили ему сгруппироваться в полете.
На спину перекинуться он хоть и не
успел, но на бок завалился неловко, что дало мне возможность
перехватить его руку в запястье на излом. Тот взвыл, но лягнуть
меня со всей дури успел-таки. Был бы я в Ванечкином тулупе, тот бы
часть удара, конечно, смягчил, но без него, угодивший мне в живот
даже вскользь тяжелый ботинок, на миг из меня выбил дух. Да я еще
как дурак на ровном месте споткнулся! С чего бы вдруг?!