Но нет — в этот раз, кажется,
пронесло. Песик, то ли дворняга, то ли неизвестной мне совсем
породы, к Изумрудию интереса не проявил, а вот к заднему колесу
моей аудюхи — даже очень. Он обнюхал его обстоятельно, задрал лапу
и принялся с незамутненным ничем кайфом обсыкать.
Тут подоспел и мужичек. Видок он имел
весьма зачуханный, что заметно было даже в бледном свете звезд —
щетинистая морда, растянутые треники, затертая до проплешин
дубленка и, как закрепление бомжеватого образа, криво насаженная на
башку винтажная — времен развитого социализма, лыжная шапочка.
— Слышь, мужик, чего твой кобель
такого нахлебался, что его так несет? — наехал я на него, поскольку
мелкая вроде шавка пошла высыкать из себя по всем показателям
второе ведро... и все на мою драгоценную машинку.
— Дык это, река-то рядом, — виновато
ответил мужик, — а я смог с ним выйти только сейчас... дела, знаете
ли... — хмыкнул он, обдав меня с расстояния два метра, убойным
перегаром, — вот Шарик и пустился от счастья козлякать, когда мы с
ним добрались до лесочка. А набегавшись, грех же вдоволь воды не
попить, когда ее рядом столько!
— Ты убрал бы его от моей машины, —
напряженно выдал я, чувствуя как на себе, как мою любимую «девочку»
заливают потоками мочи, — иначе если возьмусь отгонять я, то одним
пендалем не ограничусь.
— Да, все, парни! — поднял мужик руки
ладонями вверх. — Понял, тачка дорогая и все такое... — на этом он
полез к своей неуемной псине и принялся, прямо чуть не с поднятой
ногой, ее от колеса оттаскивать.
Когда ему это удалось, я, при всем
понимании, что моча не кислота, не сдержался и решил все-таки
обоссаное место на предмет ущерба оценить. Мужик же, заметив это,
вместо того чтоб свалить, развернулся и с взявшейся откуда-то вдруг
наглой ухмылкой и в не менее отвязном тоне изрек:
— А вы-то чё тут шухаритись, парни?
На нариков вроде не похожи... а-а, понял, вы из этих! — и он потер
указательные пальцы один о другой. — Да, понимаю, вам по нашим
временам приходится тяжко... — а увидев, что мне уже не до машины,
и я едва сдерживаюсь, чтоб с кулаками не броситься на него,
довольно кинул своей шавке: — Пойдем Шарик отсюда, нам с такими
пацанами не по пути! — и только после этого отчалил.
Догонять и стучать ему в лобешник я,
конечно, не стал. Но осадочек, как говориться, от встречи
остался.