Я продолжаю брести по разметенной дорожке. Под ногами плитка в сугробах ровным светом горят парковые фонари. Наверное в летнее время здесь растет что-то вроде живой изгороди. Теперь это просто сугроб с ровными очертаниями.
И почему я сейчас думаю о чем угодно, только не о парне, в которого втюрилась еще девочкой и не о ситуации, которую он создал?
Поднимаю взгляд на мужа, осознавая, что он имеет полное право злиться.
- Я…
Я думала, что ему наплевать. Честно.
И не могу ответить себе на вопрос, почему он следил, несмотря на весь шум и гам, который стоял в зале.
Может, Покровский не такой уж хороший и беззаботный мужчина, которым хочет показаться.
Он выглядит так, словно все еще ждет от меня ответа.
Пожимаю плечами.
“Мне было одиноко” – вот это правда. Но я совсем не чувствую, что могу произнести ее вслух. Мы вовсе не близкие люди, как бы я этого ни хотела. А я не привыкла делиться мыслями и чувствами с теми, кого толком не знаю.
Просто вбитая годами привычка, которую я очень хотела бы изменить, но пока не знаю как.
- Окей, - произносит Дмитрий. - Я буду расценивать твое молчание как “проехали”.
Интересно, что это может значить?
Мне становится еще более не по себе, когда мы подходим к небольшому уютному домику с панорамными окнами.
Значит, мой муж не соврал и мы остаемся под одной крышей на эту ночь вместе.
Я замираю у порога.
Изо рта по-прежнему рвется пар.
Он стоит напротив.
Наконец его рука ложится на мою и я инстинктивно отстраняюсь.
“Мы не близкие люди”, - вот что вертится у меня на языке, но я понимаю, что не имею права это озвучивать. Я вообще не имею права сопротивляться. Я его собственность, игрушка, которая нужна для вполне ясных целей.
Но я не могу так.
Несколько мгновений Дмитрий смотрит мне в глаза, как будто раздумывая, что делать дальше. Потом наклоняется и я зажмуриваюсь.
В голове вертится то, что я ему должна. В конце-концов, я проиграла.
Но я не чувствую поцелуя.
В ладони у меня оказывается ключ и я крепко сжимаю пластиковый прямоугольник.
- Я понял твой ответ, - моих губ касается только его дыхание. - Охраняй дом, хранительница очага.
Проглатываю вязкую слюну.
- А…
- Я в бар, - с этими словами Покровский разворачивается и хрустит ботинками по искрящемуся в свете фонарей снегу.
Передергиваю плечами.
А вот я его ответ не поняла.