— А есть какая-то профессия, курсы? — он был очень настойчив.
Я о его губах думаю, а он мне дичь жизненную впаривает. Не дождавшись от меня ответа, он неожиданно стал нервничать. Отбарабанивал своими музыкальными пальцами по рулю.
— Извини, я слышал разговор с мамой. Ты играешь на музыкальном инструменте?
— Пианино и флейта, — недовольно ответила я. — Ещё у меня курсы секретаря-референта, но это плохо кончилось.
— В каком смысле? — нахмурился Александр.
— Меня сразу после курсов взяли на работу, а мой босс — потный уродливый старик, который до меня домогался. Так что лучше по концертам. Конечно, платят редко, но зато кормят.
Он в негодовании поджал губы. Я поняла, только что мексиканская бабушка получила пинка и Санчес сдержал эмоции. Он злится, что я нищебродка. Я прекрасно знаю современную меркантильность. Все хотят найти выгодную пару, чтобы с деньгами, чтобы с наследством. Но у меня ничего за душой. И трёхкомнатную квартиру, я, скорее всего, вынуждена буду обменять. Мысль! И деньги будут! Я приободрилась. Деньги всегда бодрости придают и немного счастья.
— У меня есть для тебя работа, — после долгих раздумий сообщил Александр.
— Серьёзно?! — изумилась я. — Только курьером я работать не стану.
— Не курьером, — строго заявил он. — В город вернёмся сегодня. Завтра встретимся, обсудим детали.
Он так грозно и начальственно это произнёс, что мне показалось, я сижу в крупной фирме на открытии какого-то проекта, а весь офис замер, слушая его слова.
— Хорошо, — обрадовалась я. Если работа будет официальной, я смогу взять кредит и добить сумму маме на лечение. Забыла. Мы же бабулю хороним. А у меня такое ощущение, что она просто спит на заднем сидении…
________________
* Стихотворение Э. Лира.
***
На холмике из песка лежало два искусственных цветка печального жёлтого цвета. Было тихо, лежали покойники. Где-то у леса кричали вороны и гулкими стаями улетали в хмурое осеннее небо. На лёгком холодном ветру шумели кроны деревьев, осыпая мёртвой листвой землю. Старуха, что побиралась на кладбище в чёрном балахоне из ближайшей деревни, уходила в сторону леса. Как чёрная ворона, не нашедшая наживы. Я не нанимала плакальщиц, так что зря она орала на всю округу, что бабуля моя умерла такой молодой, и слёзы лила понапрасну. Спросила, будет ли в кафе поминки. Когда поняла, что с нас ничего не взять, отчалила. На небольшом участке, кроме свежего холма, стало два памятника моим родственникам.