Он покидает комнату, а Карина сидит, с ошарашенным видом взирая на дверь. Что это сейчас было? Почему она позволила Алексу прикасаться и так смотреть на себя? Если бы на его месте был другой, она обязательно вцепилась бы в волосы, дралась и кусалась из последних сил. Так, как делала всегда. Но сейчас ей хотелось совсем другого... Чего? Она не могла сказать, но тот дискомфорт, который поселился внизу живота, кажется, это и есть... желание? Нет. Об этом думать ей некогда. Надо сконцентрироваться на том, как убежать, и что делать дальше. Где искать Дашку? Куда этот самый Алекс мог ее деть? Ведь она точно выяснила, что несколько лет назад ее сестра работала именно в этом отеле. Не долго, но все же. Куда делась потом, никто не знает, но обрывается все на Алексе. Именно он в тот период был здесь управляющим, и, судя по слухам, у нее были все основания полагать, что Дашку перепродали снова. И не кто-то, а этот самый Алекс. А Карина чуть не растаяла перед ним. Да ее саму за это убить надо! Нет, сдаваться нельзя. Она решительно поднимается, сбрасывает с себя одежду, с трудом, но забирается в душ. Наскоро моется, совершает все необходимые процедуры, снова поплотнее закутывается в махровый халат и замирает у двери. Что дальше? Она не хочет выходить отсюда и снова встречаться взглядом с этим мужчиной. Но выбора ей не оставляют. Дверь ванной медленно открывается, и Алекс снова появляется на пороге.
- Наплескалась? - спрашивает он. Карина только кивает. - Хорошо. Пойдем! - он снова подхватывает ее на руки, как пушинку, несет в гостиную, где уже накрыт стол. Усаживает на стул.
- Ешь! - командует он.
- Не хочу! - отрезает Карина.
- Я не спрашиваю, хочешь или нет. Надо! Считай это частью терапии.
Карина смотрит зло, но спорить не решается. К тому же еда - прекрасный способ занять руки, чтобы не сидеть истуканом, и не смотреть на мужчину, сидящего напротив. Поэтому она берет вилку и начинает вяло ковырять в тарелке. Постепенно понимает, что на самом деле голодна, это неудивительно. Ела в последний раз Карина вчера за завтраком.
Разделавшись с яичницей, она переходит к блинчикам. И только когда отправляет в рот последний кусочек, предварительно макнув его в сладкий сироп, замечает снова этот взгляд. Алекс поедает ее глазами, вместе с блинчиком и сиропом, который течет у нее по пальцам. Вдруг он перехватывает ее руку, и, не сводя все того же хищного взгляда, подносит ее к губам. Его язык облизывает сладкий минизец, переходит дальше, а потом он втягивает в рот сразу два ее пальца. А Карина снова сидит, млеет и не может вымолвить ни слова. Это так пошло, так ... Но она не может оторвать взгляд от его губ, ей тоже хочется попробовать их на вкус, лизнуть его язык. Нет. Нельзя. Она ведь обещала себе! Насильно вырывая себя из огненного марева, она одергивает руку. Алекс отпускает, ничего не говорит, только усмехается своими сексуальными, слегка влажными губами.