- Вы что, не видите? – Отчаянно проговорил я, все еще цепляясь
за надежду. – И не слышите? Вы что?!
Я поднялся на ноги и двинулся к собравшимся вокруг людям, но все
тут же шарахнулись назад, так поспешно, что некоторые даже
споткнулись о стулья и парты. Только преподаватель, сделав,
очевидно, грандиозное усилие, сделал шаг ко мне.
- Успокойся. – Мягко заговорил он, как переговорщик с
террористом. – Я понимаю, мы все иногда перенапрягаемся. Ты только
успокойся и не делай резких движений.
- Вы что, не видите? – Проговорил я, чувствуя как подступают
слезы. Я был в положении маленького ребенка, которому не верят,
чтобы он не говорил. Я лишь мог отчаянно показывать в сторону окна
и взывать к своим друзьям.
- Хватит! – Вновь заговорила Катя. – Хватит, это правда не
смешно! Вы уже всех напугали, прекратите! Хватит!
- Смотрите! – Вскричал Санька.
Я бросился к окну. Зима в наших краях уже лет семь не могла
похвастаться обилием снега или лютыми морозами. Как правило, даже
если снег выпадал, а стрелка термометра падала ниже десяти, это не
продолжалось долго. Не дольше недели. В этот год декабрь вообще
выдался чересчур мягким. Словно это было не начало зимы, а уже
середина марта. Солнце светило последние несколько дней, земля была
достаточно сухой. Восточный ветер только способствовал этому. Вот и
сейчас, он быстро раздувал клубы пыли, и нашему взору представилось
громадное беспредельно высокое темно-синее здание.
- Господи. – Прошептал я.
- Да сделайте же с ними что-нибудь! – Прокричала Катя.
Сашка резко обернулся и только сейчас заметил, что происходит
что-то неладное. Он хотел было открыть рот, но в этот момент из
здания вырвался громкий трубный звук, от которого стекла снова
завибрировали. В этом звуке таилась угроза, я почувствовал ее
кожей, которая покрылась мурашками, волосами, которые ощутимо
вздыбились, сердцем, которое сжалось как сдутый футбольный мяч.
Сашка тоже это почувствовал. Я понял это по его глазам, когда наши
взгляды встретились. Я никогда не был в экстремальных ситуациях, во
всяком случае, не такого масштаба, но что-то внутри меня позволяло
мне сохранять хоть какое-то самообладание и принимать нужные
решения.
Мы повернулись к однокурсникам готовые действовать, но тотальное
непонимание на их лицах, в их глазах, все те же взгляды как на
психов, мощно подорвали нашу уверенность.