В напоминающей вакуум тишине громко и протяжно скрипнула дверь
за моей спиной. Я почувствовал как язык прилип к небу, а горло
мгновенно стало сухим как вяленая рыба. Ощутил, как почти до боли
натянулись мои веки, широко раскрывая глаза. Радужное настроение
улетучилось как дешевый мираж, а вместе с ним боль и усталость. А
еще я ощутил, что меня перестало трясти. Совсем. Будто щелкнули
переключатель. Волнение исчезло как рябь на воде, сменившись
холодной пустотой вселенского масштаба. Я ощутил как эта пустота,
этот холод поднялся из низа живота прямо к губам и они
непроизвольно дрогнули. Всего на миг. А потом эта пустота
неожиданно наполнилась страхом. Даже не то чтобы страхом, внезапным
испугом. Но этот испуг мгновенно поглотило отчаяние, вступившее в
игру. Едва оно оказалось на поле, как глаза мои защипало. Я понял,
что не смогу сдержать слезы.
Поэтому я отвернулся, вышел и закрыл за собой дверь, уже не
обращая внимания на две пары глаз, растерянно смотрящих на меня все
это время.
С каждым шагом я удалялся от двери, столь желанной всего две
минуты назад и столь же ненавистной сейчас. Шаг за шагом я
удалялся, а глаза мои щипало все сильней. Шаг за шагом ноги ступали
все тверже. Шаг за шагом я разгонялся все быстрее, пока не перешел
на бег. И тут из глаз брызнули слезы, а боль пронзила все тело,
ударила в мозг, но больнее всего обрушилась на сердце. Нет, не
физическая боль. Физическая боль страшна, но ее всегда можно
купировать. Я говорю о той боли, против которой нет лекарств. О той
боли, что уничтожает все живое в тебе, оставляя лишь тлеющие
угольки. Та боль, с которой можно совладать лишь одним-единственным
способом – раствориться в ней, вытерпеть ее, какой бы страшной она
не была. Пусть она перехватывает дыхание и не дает реветь, пусть
сдавливает сердце как смерть своей костлявой рукой, пусть кажется,
что проще пустить пулю в висок, чем терпеть эти муки – их нужно
вытерпеть. Потому что только через эту боль ты понимаешь себя,
выходишь на новый уровень, становишься лучше.
И я отдался ей. Полностью. И она казалась мне в тысячи раз
сильней боли в груди. Я бежал рыдая на ходу, все больше и больше
отдаваясь этой боли, подпитывая ее воспоминанием, свежим как
утренняя роса. Я бежал по коридорам пока свет не перестал освещать
мне путь, но я спускался все ниже и ниже, пока не оказался где-то
глубоко и далеко. А мне хотелось еще глубже, еще дальше, мне
хотелось оказаться на другой планете, в другом мире.