И снова настроение сменилось с той же скоростью, с какой
меняется восприятие температуры, если с палящего солнца нырнуть в
ледяную воду горного водопада. Тревога наполнила мое сердце. Та
самая тревога - тревога неизвестности.
- Что же он увидел такое, что его так потрясло?
- Да Бог его знает. – Лея потерла лицо руками. – Понятное дело
что я с того момента не ложилась. – Она встала, прошла по комнате,
отрешенно протирая очки краями халата. – Ясное дело, что Скрины
что-то замышляют. Это и ежу понятно. Только вот что? А к этим
вопросам еще теперь и беспокойся за этого дурака.
- Ладно, Сестренка. – Я подошел к ней и положил руку ей на
плечо, чтобы хоть как-то приободрить. Лея вдруг неожиданно
повернулась и прижалась ко мне всем телом. И снова я ощутил
легкость и тепло, только в отличие от Рики, это тепло было родным
двусторонне. Руки Леи обвились вокруг меня, а голова еще сильнее
прижалась к моей груди. Я снова испытывал стеснение, но все нашел в
себе силы хотя бы погладить это милейшее создание по спине.
- Ну ладно тебе, Сестренка. Успокойся. Все хорошо. Негоже тебе
вот так раскисать, это ведь не про тебя.
- Да-да, - пробурчала она, все еще крепко сжимая меня руками, -
просто… Просто… - Руки опустились, Лея подняла голову и ее щеки
заблестели в свете лампы. – Просто иногда хочется вот так… Я очень
рада, что ты движешься с Рикой вперед… Да…
Что происходило? Я вообще ничего не понимал.
- Иди. – Лея вытерла глаза и отвернулась. – Иди-иди, все хорошо.
Мне просто нужен отдых.
И я пошел. Ага, пошел, поняв, что я вообще ничего не понимаю ни
в жизни, ни в девушках, ни в сестренках.
***
Следующие дни шли без каких-то эксцессов. Вполне штатно и
обычно, разве только Лея была не столь суровым начальником как Танк
и по шапке мы получали редко и устно. После нашего разговора я не
заходил к ней. Противоречивое чувство стеснения и не знания что
говорить и делать, сковывали мое тело, и я не решался пойти к
человеку, с которым всего несколько дней назад мог говорить на
абсолютно различные темы. Зато мы стали больше общаться с Данте.
Пока это дошло только до уровня приветствия и небольшого обмена
шутками, да пары совместных тренировок, но и это уже было что-то. В
остальное время я, либо сидел вахту, либо запирался в своей комнате
и просто пялился в потолок, валяясь на койке. Так прошла неделя.
Беспокойство нарастало. Медленно, как снежный ком, который толкает
трехлетка. С каждым крохотным шагом этот ком становится все больше
и тяжелее. И его все труднее толкать. Так и нам было все труднее
справляться с беспокойством. Апогея все достигло в вечер восьмого
дня, за поздним ужином. Саня, доставший откуда-то из закромов
бутылку огненной воды, изрядно налакался и пришел с вахты в самом
воинственном настрое. Не стану повторять слово в слово весь пафос о
том, что мы трусы, жалкие щенки которые боятся выйти на
поверхность, чтобы найти товарища, брата по оружию. Сашка залез на
стол и в далеко не самых радужных выражениях продолжал изливаться
потоком «праведного гнева». А потом схватил с плеча дробовик. Катя
в ужасе убежала, Рика прижалась к стене, а Лея дала нам с Данте
быстрый и четкий приказ.