Так и носился в хозяйственных хлопотах, как белка в колесе, все
утро. И как только мать почти со всем этим в одиночку справляется?
Хорошо еще, Дашка, сестренка, как проснулась, Буренку нашу на
околицу, в общее стадо, выгнала и с кормежкой кроликов немного
помогла. Все переделал, но умаялся, какая уж тут охота, когда
ничего делать не охота! Да и Дашку все равно надолго одну не
оставишь, мала еще. Присел после завтрака на завалинку, радуясь
солнышку, что поднималось на небосводе. Пригревает уже, но
полуденного жара еще не ощущается. Благодать!
И тут выстрел где-то на околице деревни раздался. И бабский крик
с заполошным собачьим лаем. И еще несколько выстрелов, после
которых, лай оборвался, как обрезанный. Бабские вопли, кстати, тоже
затихли, но зато в других дворах собаки зашлись истошным гавканьем.
Еще толком даже не разобравшись в ситуации, на всякий случай
скомандовал своей сестренке:
- Дашка, беги в огород, в канаву в малиннике прячься и не
вздумай показываться, пока не позову.
Шестилетняя девчушка с чрезвычайно серьезным личиком мигом
умчалась указания старшего брата выполнять, прятаться. Невольно
подумалось: «А в двадцать первом веке хоть кто-нибудь из детей
точно так же стал бы выполнять указания, не задавая лишних
вопросов?». Но все же, мне-то что в этом случае делать? Ружье я
накануне поздно вечером в тайник, в лес, отнес, чтобы никто из
взрослых меня не увидал, уходящим с оружием в лес с утра, а вот
сейчас, кажется, сильно об этом пожалею. Чужие с огнестрелом явно в
деревню пришли, а у нас и так-то в деревне мужиков было раз, два и
обчелся, а с этими сборами милицейскими забрали и последних.
Прикинул, что из имеющихся у меня в распоряжении орудий труда
может в случае необходимости оружием послужить. Топор, с некоторым
натягом, годится, но тяжеловат и действовать им можно только на
коротких дистанциях, вилы чуть подальше достанут, но на дистанции
винтовочного выстрела тоже не пляшут. Все же и вилы, и топор
подготовил, под руку подложил, а сам возле ворот в щель в заборе
выглядывать происходящее на улице принялся, сам в уме просчитывая
пути отступления огородами. И чтобы в противоположную от малинника
сторону, чтобы внимания к сестренке не привлечь. Мало ли, какая
сволочь сейчас в деревне ошивается.
Сначала ничего нового не происходило, пустая улица, только кусты
сирени, посаженные возле дома, шелестят. Любопытство прямо таки
одолевало: сбегать, посмотреть, что там. Только я ведь уже не
совсем пацан любопытный, взрослый разум, хоть и находится под
прессом детско-подростковых гормонов, но еще функционирует. Так и
сидел, в щель выглядывал. И не зря. Еще пару раз дальше по улице
выстрелы бухали. Тоже, наверное, любопытничал кто-то.