Ей под сороковник, но она всё ещё Галочка и, наверное, таковой и
останется. Бабушка о таких, как Галочка Мормонова, говорит:
маленькая собачка до старости щенок. Галка именно такая:
миниатюрная, юркая, гиперактивная, креативная брюнетка с выбритыми
висками.
Цены ей в базарный день не сложишь: она отлично знает, чего
стоит, и вполне оправдывает звание лучшего спеца по кадрам. Правда,
пока что у нас образовалась дыра: все её кандидатки никуда не
годились.
– Слушай, ты кого мне подсовываешь? – спросил, как только она
переступила порог.
– Островский, – попёрла она грудью вперёд. – Тебе не
угодишь!
С грудью у Галочки тоже порядок – там полновесная четвёрка, что
при её маленьком росте и достаточно худых бёдрах смотрелась
монументально и вполне презентабельно. Залипательно, я бы
сказал.
Нормальному мужику можно Галке в лицо не смотреть. Достаточно
кинуть взгляд чуть ниже и всё, дальше уже работают инстинкты. К
слову, с лицом у Галки тоже порядок. Не красавица, но вполне
привлекательная. К счастью, замужем, мать двоих детей, что не
мешает ей притягивать к себе постороннее внимание.
Ходят слухи, муж у Мормоновой – жуткий ревнивец. Как мужчина, я
мог его понять. Когда на твою жену пялятся, это не гордость, а
своего рода оскорбление, жажда крови, когда хочется и нос на бок
свернуть, и шею на сто восемьдесят градусов повернуть – пусть
смотрят в другую сторону.
– Кажется, я выдвинул вполне простые требования, – попробовал я
надавить и не дать ей меня размазать. Галочка могла – палец ей в
рот класть категорически воспрещалось, я это помнил ещё со времён
своей бурной молодости.
– Угу. Модель с ногами от ушей, с мозгами Эйнштейна, к тому же –
блондинка. Ты в своём уме, Островский? Где же на вас таких
напастись? Когда тебе всё сразу нужно, а такое, знаешь ли,
редкость.
– Я так понял, ты ставку сделала на внешность, – продолжил я
гнуть свою линию, не обращая внимания на её шпагат в прыжке, когда
она пыталась ещё и ядом в меня плюнуть. Не выйдет. Я уже не пацан,
но она пока ещё не перестроилась. Всё видит во мне папкиного сына,
а мне уже тридцать шесть, никак не двадцать и даже не двадцать
пять.
– Ну, судя по всему, это для тебя важный критерий – иметь в
своём зоопарке приличную обезьянку, с которой в общество выйти не
стыдно. Зачем ей мозги?