— А в вашей только баб, забывших свое место?
— И какое же у «баб» место? — хладнокровно интересуется Тина.
— На спине, с раздвинутыми ногами, — просвещает Аид.
— Женщины существуют не только для секса, — цедит она в ответ.
— Не замечал, — усмехается Аид.
— Почаще выбирайся из леса, животное, — советует она.
Быстро дёргаю ручку и открываю дверь.
Они оба игнорируют моё появление, впившись глазами друг в друга. Щёки Тины пылают, а челюсти Аида плотно сжаты. Он навис над барной стойкой, упёршись в неё одной рукой, а Тина привстала на цыпочки, чтобы казаться выше.
Аид медленно поднимает глаза и смотрит на меня поверх её головы. Потом снова смотрит на сестру и говорит:
— Тебе повезло, что я не животное, но откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.
Тина насупливается и зло опускает глаза. Он наблюдает, бегая глазами по её мятежному лицу и плечам. Я тоже насупливаюсь и спрашиваю:
— Чего тебе, Аид?
Он отталкивается от прилавка и, махнув головой в сторону двери, говорит:
— Пошли.
— Куда?
Мужчина бросает ещё один взгляд на сестру и молча разворачивается. Выходит, хлопнув дверью.
Смотрю на Тину. Она, застыв, уставилась на дверь.
Делаю глубокий вдох и иду за ним, обернувшись на выходе.
Тина меняет местами предметы с совершенно потерянным видом.
Выхожу на улицу, тоже хлопнув дверью!
В старом мощёном переулке невообразимо инородно припаркованы три чёрных внедорожника. Подхожу к среднему и открываю заднюю дверь. Сажусь, громко хлопнув ею, чтобы сразу показать свой настрой.
За рулём... Максут.
Ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. Он не спешит отворачиваться, поэтому отворачиваюсь я.
Аид бросает на меня хмурый мимолётный взгляд и спрашивает:
— Документы с собой?
— Нет, — говорю ему, чувствуя внезапное волнение.
Всё это... слишком мне знакомо... люди, обстановка...
— Ладно, неважно, — вздыхает Аид и велит Максуту: — Поехали.
Я не слежу за дорогой, требовательно глядя на Аида.
— Что происходит? — сокрушённо спрашиваю его, теряя терпение.
— Нас ждут у поверенного, — уткнувшись в свой телефон, поясняет он.
У… поверенного?..
Складываю онемевшие руки на груди и отворачиваюсь к окну.
А ты что подумала?
Закрываю глаза.
Если я начну вываливать всё, о чём подумала, жизни не хватит.
Наш кортеж движется спокойно и плавно. Минуты и лица бегут как во сне. Я не слежу за временем. И не слежу за дорогой. Я чувствую себя маленькой потерянной песчинкой.