Мы вереницей вышли в коридор и направились к самой дальней двери, видимо, спальне леди Норы, когда одна из дверей открылась и на пороге появилась та самая рыжая девчушка. Она удивленно посмотрела на нас и шагнула назад в свою комнату. Я даже не знаю, что толкнуло меня последовать за ней.
- А тебя как зовут? – спросила я тихо и улыбнулась девочке, выглядевшей очень напряженной. За моей спиной неприятно, словно старушки, зашушукались девочки, а Нора даже окликнула меня. Я едва ли обратила внимание на этот окрик и протянула руку «солнышку».
- Мое имя Элиза, - представилась я просто, как и делала всегда.
Девочка с волосами цвета солнца чуть улыбнулась и протянула руку в ответ. Но ее пожатие было неожиданно сильным.
- Люси Брадшо, - произнесла она и тут же за спиной раздалось возмущенное:
- Леди Элиза, вы хоть понимаете, кому подали руку? – голос принадлежал Элеоноре.
Я резко развернулась к компании девочек, заметив, что леди Эллингтон стоит, скрестив руки на груди и вызывающе смотрит на нас с Люси.
- С этой девочкой никто не дружит, - сказала она надменно, - вы же не станете водить знакомство с бастардом? – и улыбнулась так гнусно, что мне захотелось ударить ее по лицу. Но я сдержалась. Мама отлично воспитала меня.
- Я принцесса, - вскинув голову, произнесла я, - и я буду дружить с тем, с кем пожелаю, несмотря на его или ее положение в обществе, вы меня поняли, леди Нора?
Аристократка вспыхнула, и ее лицо теперь могло поспорить цветом с локонами мисс Брадшо.
- Я вижу, поняли, - добавила я.
Элеонора шагнула ко мне, придвинулась так близко, что наши лица оказались почти рядом. Я даже чувствовала идущий жар от ее полыхающих щек. Она определенно была зла.
- Это неправильный выбор, леди Элиза, - протянула она, шипя от негодования. - И вы скоро поймете это, - после чего, гордо развернувшись, направилась в сторону своей комнаты. Девочки стайкой потянулись следом, а я снова повернулась к золотоволосой девочке и улыбнулась ей.
- Ты зря спорила с Норой, - заявила та печально, - она сказала тебе правду. Я незаконнорожденная и своим присутствием в этом пансионе обязана только доброте своего отца, лорда Эдварда Хейли. Он надеется, что, дав мне образование, после сможет устроить в приличный дом гувернанткой или учительницей, чтобы не висела не его шее.