- Мы теперь на «ты»? – хмыкнул я.
Глаза Аяки прищурились.
- Обстановка располагает, - процедила
она.
- Ну тогда ладно, - я вернулся к
другой стенке и прислонился к ней спиной, закрывая глаза чтобы
остановить головокружение, - ты умерла, мне пришлось тебя
реанимировать.
- Реанимировать, - словно эхом
откликнулась она.
Я не ответил, собираясь мыслями.
Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что я
поставил в известность Коичи, поскольку, улетая неизвестно куда и
насколько, я решил подстраховаться. В остальном дела наши были
точно не важными.
Скрип несмазанных петель отвлёк меня
от раздумий, и я открыл глаза. В сопровождении знакомого мне
Абсолюта-мексиканца и двух японцев, к нам в яму вошёл Орочи
Такхакаси. Лицо главы клана выражало смесь радости и удовольствия,
тоже, я почувствовал исходило и от него самого в виде эмоций.
Следом за ними вошли ещё два мексиканца, которые поставили табурет,
и сразу вышли. На него разумеется сел глава клана Такхакаси,
который с удовлетворением сначала рассматривал нас, затем
сказал:
- Ты думаешь суч…шь, я не узнаю, кто
нанёс мне убытки?
- Не понимаю, о чём вы говорите, - я
пожал плечами.
Он поднял руку, на его руках
закрутились два чёрных браслета и меня резким захватом вздёрнули в
воздух, подвесив вниз головой за ноги.
- Прежде чем ты умрёшь, мы поговорим
с тобой о его компенсации, - заверил меня он с улыбкой.
Следующие два часа меня в основном
избивали, сломав нос, а также несколько рёбер. Для меня это было не
сказать, что привычно, но я проходил и не через такое, поэтому
просто молчал, чем сильно выводил из себя мучителей. Они не
понимали, что происходит, усиливали избиение, я лишь терял
сознание, когда боль перекрывала собой мой болевой порог, но меня
тут же обливали водой, приводили в чувство и экзекуция продолжалась
вновь. С тем же результатом.
Через два часа японцы растерянно
стали посматривать на Орочи Такхакаси, который не был так весел,
когда появился здесь.
- Распните эту суч…у, может её
мучения на него повлияют, - показал он рукой на Аяку, которая эти
часы наблюдала за моим избиением стиснув зубы.
Разматывать ленту, которой она была
целиком связана, конечно побоялись, но и в таком спелёнатом
состоянии она их устроила в качестве боксёрской груши, поэтому
подручные принялись за неё, выбивая стоны и угрозы из Аяки. Это их
немного развеселило, и они стали наносить ей удары сильнее, при
этом посматривая на меня.