Анфиса замирает. Горло ее пересыхает от желания. Только что Сеня
брал ее всю-всю и не раз, но его мимолетные касания по-прежнему
приносят ей неизгладимое удовольствие, будто она всё еще
девственная девочка. Будто только что она не познала всей полноты
его заботы.
Затем Сеня оставляет ее ради защиты людей от сил Зла.
Анфиса падает лицом на его подушку и вдыхает остатки запаха
своего первого и единственного мужчины. «Ее тело священно». Это
значит, что теперь любой дворянин, любой князь или граф с радостью
возьмет ее в главные жены. Но Анфисе не нужен любой, ей нужен лишь
Владыка ее сердца.
***
На пути в Прикаспий я откидываюсь в кожаном кресле своего
частного самолета и вздыхаю.
За иллюминатором качаются белоснежные облака, но я их не вижу.
Как не вижу и стройную фигуристую стюардессу, с затаенной
счастливой улыбкой обслуживающую меня, своего бога. Перед глазами
все еще маячит одухотворенное фанатизмом лицо обнаженной
Анфисы.
Ох, влип ты, Фалгор. Ведешь людей дорогой суеверия и
заблуждения. Вроде как строишь второй Постимпериус, но почему-то
поощряешь фанатичную веру людей в богов. Одобрил бы такой подход
Отец-император, поборник рационализма и прагматизма? Скорее всего,
нет. Но у меня свой путь. Я не Отец-император. Я – Префект Фалгор.
Я вижу, что вера делает людей сильнее, она дает им стимул жить и
бороться, а открыть глаза им еще успеется, как-нибудь потом.
Военный аэродром находится у города Тахбаши. При выходе с трапа
меня встречает целый парад. Князь Туркмении Мяликгулы
Бердымухамедов решил постараться встретить живого славянского бога,
хоть сам и мусульманин. Кавалькада всадников на белых ахалтекинских
конях выполняет передо мной различные построения и акробатические
трюки. После небольшого представления на белом же внедорожнике, в
сопровождении кортежа бронемобилей, меня и повезли в ставку русских
войск. Армия встала лагерем в трех часах за городом в окружении
степных трав. Деревьев, понятно, в Прикаспии мало, поэтому срубов
почти нет, лишь из привозных бревен сложили частокол да сторожевые
вышки. Офицеры и солдаты поселились же в шатрах и палатках. Кое-где
местами выделяются круглые туркменские юрты из войлочного
покрова.
Провожатые уводят меня на плац посреди лагеря, где уже
выстроились офицеры в парадных мундирах. Не сразу разглядываю среди
кителей иностранных журналистов в гражданской одежде. Отдельной
группой держатся княгини Бесновы – Кали, Виктория, Алла. Все
воинственные женщины облачены в серебряные мильфиновые доспехи.