Слитным
движением достав из рукава кунай, он приставил его к родничку на
голове моего нового тела.
- Отойди от
Джинчурики. Или тебе всё равно на твоего ребенка?
- Постой!
Успокойся!
- Говори за
себя, Минато. Я же абсолютно спокоен.
Сразу после
этих слов он подбросил младенца в моем лице в воздух. Ублюдок. Этим
движением он заставил отца отойти от матери, чтобы поймать меня.
Помимо этого, он еще успел нацепить на меня странную
взрывчатку.
- Как и
ожидалось от Желтой Молнии. Но с твоим выродком я разберусь
позднее.
Видимо,
“Желтая молния” — это прозвище Минато.
Отец на
огромной скорости вылетел из неприметного домика и уже через
мгновение дом разнесло на части взрывной волной. Младенческому телу
было чертовски больно от такой акробатики.
- Слава
богам, ты цел.Его целью с самого начала были Кушина и
девятихвостый. Нужно спешить.
И он вновь
переместился. Черт, как он это делает. Траты энергии ощущаются
совершенно смешными. При этом телепортация по все законам -
сверхзатратный навык. Только верховные ведьмы Ковена были способны
на что-то подобное.
После
очередного прыжка сквозь пространство мы оказались ещё в одном
месте, очень похожем на прошлое. Видимо, ещё одно секретное
убежище.
Бережно
опустив тушку сына в кроватку, Минато сделал череду быстрых пасов
руками и пальцами.
В
стремительно теряющем силы и концентрацию детском теле было тяжело
уследить за ним, но тем не менее, не заметить сходство с мудрами из
буддийских учений моего мира было нельзя. Более того, каждая смена
положения рук и пальцев испускала определенные вибрации сил души
Желтой Молнии. Что наталкивало меня на мысль о том, что в основе
местных духовных искусств лежат какие-то стандартизированные
мнемотехники. После завершения длинной серии распальцовок он
приложил обе руки к полу. После чего на полу, стенах и потолке
вспыхнули и загудели отливающие синим цветом печати.
- Все
хорошо, Наруто, тут ты в безопасности. Мне нужно спасти твою
мать.
Без лишних
слов он отправился в путь, оставив после себя концентрические клубы
белого дыма.
Потянулись
долгие минуты ожидания прежде, чем на весь мир опустилось
невероятное безумие и жажда убийства. Перед глазами мелькали
картинки прошлого. Мой первый серьезный провал. Я оказался слаб и
Кишин вырвался на свободу. В нос словно снова ударила вонь мешка
плоти, костей и крови. Первый сын Смерти-самы. Безумец, так сильно
боявшийся своей природы и забытья, что восстал против мира. Трус.
Предатель. Клятвопреступник. Тысячелетний узник мешка из
собственной кожи.