Узкий пояс,
рукава в три четверти, небольшое декольте – портниха сделала все,
чтобы украсить меня даже без макияжа. С ним же я стала вообще
неотразимой.
Умелые служанки
подчеркнули мне глаза, увеличили длину ресниц, убрали неровности на
коже, подвели губы. В общем, из зеркала на меня совсем скоро
смотрела настоящая фарфоровая куколка. Прическа по последней моде,
туфли на невысоком каблучке, под цвет платья. И я готова была
сводить с ума мужчин придворных. Ну и заодно собственного мужа,
конечно же.
Последний штрих
– длинные белые перчатки, которые пришлось натянуть на руки.
Мать,
облаченная в темно-синее платье, с длинными рукавами и небольшим
декольте, взяла меня под руку и, как положено по этикету, вывела в
коридор, а оттуда – по лестнице в холл. Там уже стояли Витор и
отец, тоже торжественно одетые. Мать передала меня в руки Витора, в
прямом смысле этого слова, а сама подала руку отцу.
Тот молча
открыл портал.
Пара мгновений,
и вот уже мы в холле императорского дворца.
То ли мажордом,
то ли дворецкий (я до сих пор не выучила разницу между ними),
высокий седовласый старик с выправкой солдата, с поклонами проводил
нас к дверям одного из залов, находившихся на первом этаже.
Эта аудиенция
была для меня первой. И я наивно надеялась, что в зале окажется,
кроме императора, человек пять-семь, приближенный круг, так
сказать.
Увы и ах.
Когда двери
торжественно распахнулись, нас четверых встречала толпа людей.
Человек пятьдесят-семьдесят, если не больше, выстроились в два ряда
от постеленной на полу ковровой дорожки красного цвета и с
неиссякаемым любопытством наблюдали за мной и Витором.
Я кожей ощущала
на себе их взгляды. Этакие просвечивающие лучи рентгена. Нас обоих
уже мысленно разделали на молекулы, составили себе впечатление о
наших нарядах, воспитании, поведении, знании этикета, родственниках
до сотого колена. И теперь, сразу после аудиенции, каждый наш шаг,
каждый жест будут долго и тщательно обсуждаться зимними вечерами у
зажженных каминов в гостиных. Единственная радость для местных
кумушек, так любящих поболтать.
В полном
молчании мы дошли до императора, сидевшего на троне у дальней стены
зала. Высокий широкоплечий брюнет с карими глазами, в молодости он
был, наверное, первым красавцем столицы. Он и сейчас сохранил часть
той прежней привлекательности, которая притягивала к нему женщин.
И, если честно, отец Вильгельмины ему проигрывал по многим статьям.
Но женскому сердцу, как известно, не прикажешь. Именно поэтому я
сейчас и стояла перед бывшим женихом матери, а не перед тем, кого
могла бы называть отцом.