— Поточнее, пожалуйста. Говори как взрослый человек. Не надо неуверенно мямлить себе под нос, — сказал, сложив руки на груди, и исподлобья посмотрел на нее.
— Вы все опошливаете, я на минутку подумала, что вы вполне себе можете быть нормальным, но я ошиблась! А знаете, что я думаю?
— Очень интересно, будь любезна изложить свою мысль.
Она встала, одергивая юбку, тем самым подчеркнув свою грудь, но это было не специально, а скорее нервное. Ее соски выделялись через ткань халата. Нахмурив брови, снова опустил свой взгляд на грудь, чтобы исключить свою озабоченность Снегуркой. Чтоб я сдох… ее соски аккуратно, но очень четко выделялись. А она продолжала, жестикулируя:
— Вы не просто пошляк… вы извращенец!
— Девочка, ты даже не представляешь какой. Думаю, ты тоже… пирожок… а кстати, он у тебя сейчас сочный? Ты так распалилась, у тебя щеки так и горят… потекла?
— Ах, ты ж сволочь! — буквально взвизгнула она, взяла пирожок, разломала и швырнула в меня со словами. — На тебе, ешь извращенец, как раз сочный! — и выбежала из столовой, чуть не сбив с ног Галю, прибежавшую на ее истеричный крик.
И действительно оказался очень сочным. Я поднялся из-за стола, с тяжелым вздохом посмотрел на себя, по всей футболке были вишневые брызги. Направился на поиски истеричной стервы.
— Талхан Алиханович, она же совсем еще девочка…
— Ни слова больше, отправляйся на кухню, и не дай бог я тебя увижу! Чтобы оттуда не выходила, и помощницам своим передай!
— Что вы с ней сделаете? — испуганно спросила Галя.
— Если скажу, что убью, поверишь?
— Нет.
— Ну, тогда рот закрой, успокойся и иди на кухню.
Поднялся, подошел к ее комнате, дверь закрыта. Заперлась, сучка! Думает, ее это спасет.
— Открывай, — стукнул я в дверь кулаком.
— Нет… уходите… я не открою, просто оставьте меня в покое.
— Если не откроешь, вынесу дверь.
— А потом будете чинить ее? Она очень дорогая… уходите, пожалуйста.
— Признателен, что беспокоишься о моем кошельке… Последний раз говорю, открывай.
— Нет… ну, пожалуйста, уходите, я была неправа, признаю.
— Как у тебя лихо получается, натворила дел, и в кусты. Ну, уж нет, одними извинениями здесь не обойдешься.
Чуть отклонившись, навалился плечом со всей силы, пришлось несколько раз ударить, пока дверь с треском не открылась. Переступив через щепки, прошел в комнату. Как только она меня увидела из укрытия, завизжала. Я был зол и не только оттого, что мое плечо болело.