- Еле нашел тебя, - рассказывал Федька. – Жду звонка – не звонишь.
Сам звоню – не отвечаешь. Позвонил в консультацию. Сказали, что скорая тебя
забрала. Куда – не знают. Позвонил в скорую. У нас, говорят, не справочная,
обзванивайте дежурные больницы. А откуда я знаю, какие дежурные. Начал
обзванивать все подряд. Я же думал, тебя в какой-нибудь роддом или гинекологию
повезут. А ты в кардиологии оказалась.
- Сколько времени? – с трудом ворочая языком, спросила я.
- Половина первого. Я здесь уже седьмой час. Тебя сначала в
интенсивную забрали, а пару часов назад в палату перевезли. Еле уговорил, чтобы
разрешили с тобой остаться.
Я положила руку на живот, и внутри шевельнулась рыбка. Скоро уже
начнет пинаться и ворочаться, а пока только тихонечко возится.
- Что тебе сказали? С ребенком как?
- С ребенком нормально все. А вот с тобой не очень. Меня
спрашивают, были ли у тебя какие-нибудь проблемы с сердцем или с сосудами, а я
как баран, не знаю, что сказать. Вроде, раньше ничего не было?
- Не было.
Голова потихоньку перестала кружиться. Во всяком случае, глазами я
ворочала без проблем и могла осмотреться.
Меня положили в двухместную палату, но вторая кровать была
свободна. Рядом стояла тренога капельницы, от нее к руке тянулась прозрачная
трубка. Под больничной хламидой присосались датчики кардиомонитора, который
пищал мелко и часто. Пульс хоть и успокоился немного, но все равно оставался,
как сказала Алла Петровна, за соточку.
Федька сидел у кровати на стуле. Его лицо было совсем рядом – такое
знакомое… Темно-серые глаза – как питерское небо, длинные ресницы, густые
брови. У него всегда был немного хмурый вид, даже если улыбался. У глаз тонкие,
едва заметные морщинки. Родинка над верхней губой. Когда-то мне нравилось
исподтишка рассматривать его. А сейчас… Как дорого бы я отдала, чтобы увидеть
рядом совсем другое лицо.
Как это глупо и грустно. Почему девочки любят не идеальных
мальчиков, а мальчишей-плохишей? Может быть, потому, что неидеальной девочке
трудно быть рядом с идеальным мальчиком?
Хотя… Идеальный мальчик Федя любит вовсе не девочку Свету. Потому
что девочку Свету вообще никто не любит. Вот так.
Я вспомнила наш разговор с Люськой, когда она сказала: ты никого
еще не любила. И что? Теперь люблю. Не «за», а «вопреки». Совсем не самого
волшебного принца всей вселенной. И мне от этого стало лучше? Я не сказала Тони
о ребенке, потому что не хотела, чтобы со мной был человек, который меня не
любит. В результате рядом со мной будет Федька. Милый, внимательный, заботливый
Федька. Который любит не меня, а свою Веронику.