Тоже интересно, старая, снаружи выглядит едва ли не развалиной.
Кузов местами в пятнах ржавчины, кое-где краска слазил лохмотьями,
а вот мотор работает ровно. И сам автомобиль мягко идет.
Не все тут просто.
Да.
Он поймал в зеркале обеспокоенный матушкин взгляд. И покачал
головой. Странно, но и вправду отпускало. Такого с ним не случалось
прежде, чтобы головная боль, накатившись, вдруг передумала и
отползла. Бекшеев осторожно повел головой влево. Вправо.
Прислушался.
Надо же...
— Что-то не так? — Зима повернулась к нему.
— Слегка укачало по пути, — почти не соврал Бекшеев. И добавил.
— Я поговорю, чтобы этого клоуна убрали с острова. И да,
компенсацию он доплатит.
Почему-то посмотрели с умилением, как будто он глупость
ляпнул.
Может, и вправду глупость.
— С паршивой овцы... — Бекшеев не договорил, поняв, что все
звучит, как оправдание. И уставился в окно. — Это главная
улица?
— Точно. Рыбацкая. Есть еще Малая Рыбацкая. И Западная
Рыбацкая.
— А Восточная?
— Собирались строить, но там всего один дом, — она помолчала и
добавила. — Мой. Улицы не вышло. Поэтому только номер.
— А так бывает? Как же... письма писать. Или посылки? —
удивилась матушка.
— Да все одно в контору пришлют, а там все всех знают. Почтальон
и донесет, если надо.
Действительно.
— Здесь... довольно чисто, — молчать было невыносимо, а говорить
не о чем, и Бекшеев уставился в окно. И отметил, что дверцы тоже не
дребезжат. У того лакового такси, что отвезло их к пристани в
Лазурном, дребезжали. А тут вот — нет.
Улица и вправду чистая.
Широкая мостовая. Камни подогнаны плотно друг к другу, и машина
идет мягко. Бордюр выкрашен белой краской. Тротуары неширокие, но
кому здесь гулять. Разве что куда-то спешила солидная, в тяжелой
шубе и цветастом платке, дама. За нею следовали две попроще.
Служанки?
Дочери?
Женщины остались позади.
Дома тут невысокие, в один этаж. И раскинулись, словно норовя
дотянуться друг до друга. Одни побольше, даже с колоннами имеются.
И с балконами. Другие простого виду. Третьи вовсе серые некрасивые
кубы, словно из камня наспех вытесанные.
— Там он градоправитель живет... и доктор наш, но его никогда на
месте нет.
— Почему? — матушка даже обернулась, запоминая уютного вида
особнячок.
— Так... работы много, — Зима пожала плечами. — Его вечно то
туда, то сюда... он писал, стало быть, чтобы кого прислали в
помощь.