Когда примерная карта корабельного «острова» была готова, когда
Ева собиралась подать знак Остарджи или просто мысленно сказать в
том поневоле интимном пространстве, недостижимом для других, где
только они двое, что пора выходить из состояния, близкого к
медитации, оба услышали откуда-то сбоку далёкий голос Эррамуна:
- А есть возможность обследовать окрестности этого… острова? Нет
ли рядом кораблей паткси?
«Хороший вопрос, - насмешливо телепатировал Остарджи Еве. – Мы с
тобой как-то слишком обрадовались найденным продуктам, чтобы
обеспокоиться обстановкой вокруг этого металлического
кладбища».
«Согласна, - ответила она. – Расширяем поиски?»
«Цвет ищем тёплый, - предупредил ангел. - Любой тёплый».
А потому вслух Ева, еле шевеля неожиданно отяжелевшими губами
(слишком отчётливое впечатление, что отделена от тела, а потому
плохо владеет им) и не открывая глаза, произнесла:
- Проводим… поиск… на выявление вражеского присутствия вокруг
острова.
Уродливые очертания разбитых, взорванных, проломленных кораблей,
поневоле зацепившихся друг за друга, зияющих бездонными просветами
и тьмой между искорёженными корпусами, сменились отдельными
силуэтами. На них тоже смотреть – сплошной депрессняк и безнадёга.
Глаз в этих ломаных линиях всё пытался ухватиться хоть за что-то,
как минимум, целое. И не удавалось.
«Слева», - бесстрастно прозвучал голос Остарджи.
Ева потянулась к его лучу внимания (она отчётливо видела его) и
сразу наткнулась не на вельбот, а на небольшой катер. Существ на
двадцать близких к стандартным размерам – не больше. И то –
впритык. Катерок плыл далековато от «острова», и Ева начала было
чисто машинально считать тёплые пятна за его стенами.
Но луч внимания Остарджи внезапно пропал.
«Почему?» - удивилась Ева.
В контексте происходящего ангел мгновенно понял её вопрос. И
спросил сам: «Ты уже использовала силы этого эльфа?»
Даже в своём невесомом состоянии и отстранённости Ева пришла в
недоумение, почему всегда лояльный ко всем расам Остарджи отказался
называть Эррамуна по имени, хотя прекрасно знал, как его зовут…
Дошло не сразу, но Ева сообразила-таки: кажется, ангел предполагает
опасное действие, на которые могут уйти силы Эррамуна. Поэтому
зовёт его безлико – эльфом. Чтобы не жалеть, в случае если сородичи
Эррамуна не успеют подпитать – и эльфу станет, например, плохо.