В толпе сновали продавцы снеди, зазывая прохожих
попробовать свой товар. Под ногами сновала детвора, выпрашивая
сладости и мелкие монетки.
Торговцы чуть ли не за рукав тащили потенциальных
покупателей к своему прилавку, пытаясь всучить что угодно, лишь бы
никто не ушёл с пустыми руками. Жизнь вокруг
бурлила.
Кот, не давая особо расслабляться и глазеть по
сторонам, целеноправленно вёл нас к одному ему известной цели.
Наконец, шумные ряды остались позади и мы оказались в узеньком
переулке. Остановились у домика, который, судя по облупившейся
краске и покосившейся двери, переживал не лучшие свои времена. На
обшарпанной стене висела выцветшая от времени вывеска «Аптека,
мази, зелья, притирки». Прочитав вывеску, кот кивнул головой и
толкнул лапой дверь.
Когда я говорила, что хочу подрабатывать в аптеке, я
совсем не имела в виду это… В едва пробивавшемся сквозь грязные
окошки свете, мы разглядели покосившийся, рассохшийся прилавок. На
полках стояли остатки того, что, видимо, когда то было зельями, а
сейчас припорошенное толстым слоем пыли не поддавалось
классификации. Кое-где свисали пучки трав, которые, судя по
многочисленной паутине, давно облюбовали под своё жилище
многочисленные пауки.
Раздалось шарканье обуви по полу и вскоре к нам
вышел…. Орк? Судя по всему женского полу. То есть перед нами стояла
закутанная в многочисленные платки и шали бабулька, вся сплошь
состоящая из морщин грязно зелёного цвета.
Кот вышел вперёд и ветиевато обратился к хозяйке
аптеки.
- Госпожа Алуш, меня направила к Вам мадам Молли. Мы
хотим купить Вашу аптеку.
Никита и я переглянувшись, уставились на госпожу
Алуш. Та, пошамкав беззубым ртом, наконец,
заговорила:
- Молли! Хорошая девочка. Присматривает за мной. Всё
хочет отправить меня к родне в Хашинские степи. Да как я свою
аптеку то оставлю? А теперь, раз Молли покупателей мне нашла,
теперь можно и к родне.
Алуш с гордостью показывала нам свои владения,
шаркая по грязному полу видавшими виды меховыми тапками, вовсю
нахваливая пришедшее в запустение здание. Виной тому подслеповатые
глаза старушки, или она жила в своём, только ей ведомом мире давно
ушедших лет. Глядя на остатки когда то красивой и дорогой мебели,
сейчас покрытой огромным слоем пыли, думалось - вероятно это
заведение когда то имело успех.