- Но я…- окончательно теряется она, и карие глаза вспыхивают злостью.
- Билеты, Виолетта!
Она поджимает губы и начинает что-то тыкать на экране смартфона.
- Есть рейс через четыре часа или…
- «Или» не интересует. - Я с мрачным удовольствием выкидываю окурок на идеальный газон за окном и захлопываю створку окна. – Собирайся, меня задрал этот город с говнястой погодой.
- Но плохая погода бывает и у нас.
- Сейчас у нас хорошая погода,- парирую я и выразительно смотрю на нее. Виолетта спохватывается и убегает паковать вещи. И мне совершенно не жаль, что я сорвал все ее планы на сегодняшний вечер. Наверное, я действительно странный, но не считаю великим счастьем затащить в постель очередную бабу. Мне тридцать семь и, кроме механического секса, я хочу еще что-то, хорошо бы самому определиться, что именно.
Какое счастье, я сегодня буду спать в своей кровати. Пусть не всю ночь, но хотя бы вторую ее половину и утро. Меня действительно утомила эта командировка.
Я привычно закидываю в чемодан вещи и уже через полчаса мы с надутой Виолеттой усаживаемся в такси. Меня всегда поражает это женское качество. Она что всерьез считает, будто мне не насрать на обиженное выражение ее хорошенького личика и демонстративное молчание? Милая, если я даже не трахнул тебя за неделю активных призывов, то меня явно не впечатлит демонстрация обидок. Это значит, мне просто насрать, а если мужику насрать, то его в принципе ничем не прошибешь. Я яркое тому подтверждение. Мне насрать на девяносто девять процентов окружающих меня людей и происходящих вокруг вещей. Именно поэтому все поражаются моему контролю. Очень просто не выходить из себя, если тебе глубоко фиолетово. Нет никакой хваленой выдержки, есть просто здоровый (а может, и не очень) пофигизм.
В самолете Виолетта продолжает многозначительно молчать и иногда лишь косится на меня, проверяя реакцию. Убедившись, что фокус со мной не прошел, она возвращает улыбки, услужливость. Обсуждает итоги поездки, прощупывает почву на следующую неделю, заводит разговор об офисных делах, еще не подозревая, что будет работать не только на другом этаже, но и вовсе в другом здании.
Когда прилетаю в Москву, Ник не берет трубку, Глеб и Лика проводят отпуск на море и звонить им бесполезно. Да и не стал бы я беспокоить брата, у которого жена на шестом месяце беременности. Водитель в отгуле до понедельника, такси я ненавижу, зато сонно отзывается Макс, правда, соглашается отвезти меня исключительно в Верещагино. Он, видите ли, все равно туда собирался с утра. Вообще, я хотел ехать домой, не видел Ника уже сто лет, но Макс радует новостью. Ник на даче, да еще и с друзьями.