- Ты хотела объяснить… - пролепетала я сквозь боль разбитых губ.
- Это просто такое испытание, испытание на прочность. Те, кто не выдержат и сломаются, уйдут в другое училище. Там учатся на факультетах вспомогательных служб. Разведке нужны не только оперативники, но и операторы, секретари, механики, и так далее. Отчисленные кадеты останутся в разведке, но не в боевой группе.
- Если бы меня спросили, я бы сразу ушла в то училище. Мне не нравиться когда меня бьют! – я поспешила высказаться, возмущенная решением, которое Светлана приняла за меня.
Кэт подняла на меня тяжёлый взгляд и спросила:
- А ты что не хочешь отомстить за родителей? Самой свернуть шеи гадам, которые их убили?
Тэс всхлипнула, и уткнулись в плечо сестры.
- Хочу! - я хрипло выдавила из себя ответ.
- Значит, терпишь и улыбаешься! - Кэт продемонстрировала оскал. - А теперь пошли учиться давать отпор.
***
Для начала Азнаак снял с нас тяжёлые армейские ботинки. Потом мы учили виды стоек и захватов, разбирали примеры ближнего боя и выхода из него. Потом тренировали взмахи и замахи (оказалось это разные вещи).
Перед самым обедом нас отправили под душ. Смыв с уставших тел едкий и вонючий пот, мы втроем залезли под один сушитель.
Стоя под сушителем мы с девчонками заболтались и потеряли счет времени. Кэт рассказывала, все, что знала про приют, в который попадают маленькие дети погибших военных, еще не достигшие возраста, в котором берут в спецучилище.
Оказывается, у девчонок был пятилетний брат и так как он не вышел возрастом, его засунули в приют, на гособеспечение. Приютские жутко завидовали тем, кто смог попасть в училище. Они считали, что тем, кто стали кадетами, очень повезло, и мечтали побыстрее дорасти до двенадцатилетнего возраста.
Ибо условия в приюте были самые спартанские, да и с едой было не очень.
Военные, конечно, привозили в приют подарки и продукты, но видимо до детей, мало что доходило. Но устроить проверку им не позволяли, это была епархия государственной машины. Госчиновники никогда не любили вмешательство в свои дела.
Короче мы так заболтались, что чуть не опоздали на обед. А ещё, оказалось, что со стороны мальчишек, тоже был вход в этот зал и они занимались здесь после обеда.
Мы вышли из душа, когда «Орк» разговаривал с каким-то темноволосым пареньком, лет пятнадцати, в котором явно проглядывала кровь Маархов.