С минуту Гаттак просто созерцал и слушал тишину, погружаясь в
нее всем своим существом. Затем, посчитав, что готов, он пал на
колени и принялся вычитывать покаянные молитвы, заученные наизусть.
С каждой новой молитвой он ощущал прилив сил и энергии, словно
разверзлись небеса и благостное нечто начало изливаться прямо в
душу Гаттака, наполняя его Божией благодатью.
Завершив все приготовления к покаянию, Гаттак вскинул руки к
небу. Сейчас ему казалось, что нет никаких стен и потолка, есть
лишь он и бесконечное пространство вселенной, где обитает сам
Бор.
– Я виноват перед Тобой! Я каюсь в своих слабостях. Я готов
принять Твою мудрость и Твою волю. Я возгордился. Я возжелал быть
лучше иных. Я посчитал себя избранным тобой не по силам моим, но по
качествам моим. Я посчитал себя сильным и возомнил, будто сам себя
таким сделал. Каюсь перед Тобою, великий Бор, создатель всего
сущего. Каюсь и понимаю, что ничтожен и слаб. Понимаю, что без Тебя
я ничто и что кану я в ничто без длани Твоей. Прости меня за
прегрешения мои.
Гаттак повторил эти слова еще дважды и к концу третьего покаяния
почувствовал, как по его лицу градом покатились слезы. Слезы
очищали. Слезы помогали понять всю слабость человеческой натуры,
помогали осознать ничтожность собственного Я в сравнении с величием
того, кто сотворил вселенную и всякую жизнь в ней.
Гаттак каялся истово, самоотверженно. Он верил в то, что
говорил. В этой кабинке исповедальни он был с Бором один на один.
Молчание Бора исцеляло. Молчание Бора помогало принять прощение.
Более всего на свете Гаттак боялся во время исповеди покаяться
неискренне, проявить слабость и позволить своим мыслям улететь в те
далекие дали, из которых уже нет пути обратно. Но еще страшнее было
не молчание Бора, страшнее всего было однажды услышать глас Бора.
Услышать его отповедь и приговор. Говорят, именно это слышат перед
смертью те, за кем приходят черные клирики. Приговор, оглашенный
самим Бором. И в этот момент Гаттак услышал в своей голове
громогласный глас Божий.
– Встань с колен, Гаттак, сын мой! Встань и узри свою
судьбу!
У Гаттака внизу живота что-то оборвалось – он почувствовал
страшную слабость в ногах, словно те налились расплавленным свинцом
и более не подчинялись его воле. «Вот и все», – пронеслось в голове
приговоренного к смерти. Как ни пытался Гаттак заглушить молитвами
свои греховные мысли, Бор их увидел.