Тот попятился, толкнув товарища под
локоть. Из-за этого удар воина вышел смазанным и навершие шестопёра
бессильно скользнула по подставленному крылу Максимилиано. Отразить
ответный удар тиаматца телохранитель уже не успел. Молотообразное
навершие чекана, которым пустотник успешно орудовал единственной
здоровой рукой, звонко врезалось в шлем врага и змеиный воин молча
осел на пол.
Выжившие телохранители вновь
подались назад, смыкая строй.
Лёха, краем глаза отслеживающий
местоположение Гарма, вдруг напрягся и пригляделся пристальней к
обнимавшему малыша магу. А тот приник губами к горлу безвольно
обвисшего ребёнка по бледной коже которого стекала тонкая струйка
крови.
Осмыслить эту картину помешали
воины, вновь пошедшие в атаку.
Дрались они умело и яростно, так что
пустотникам приходилось не сладко. И хуже всего было то, что мощные
удары клевцов и шестопёров из сплава Древних корёжили и гнули перья
эгид так, что крылья Максимилиано и Лёхи уже просто не складывались
за спинами.
Бросив короткий взгляд на Гарма
Стриж зло выругался. Обескровленный малыш неподвижно лежал у стены,
а сам граф уже вставал на совершенно здоровые ноги. Выпрямившись,
он побежал к двери, огибая схватку.
«Уходит!» — крикнула Белочка.
«Вижу!», — огрызнулся Лёха,
отбиваясь от телохранителей.
Те, увидев, что граф пытается
сбежать, бросились на пустотников с удвоенной энергией. Чего-чего,
а храбрости этим воинам было не занимать. Даже оставшись в
меньшинстве, они всё равно сражались, даже не думая об
отступлении.
— Давай за ним! — крикнула Миа. — Мы
справимся!
Лёха молча бросился за Гармом. Один
из телохранителей попытался загородить пустотнику дорогу, но его
остановил Арес.
— Тревога! — во всю глотку кричал
граф, сбегая вниз по ступеням. — Тревога!
Стриж мчался за ним со всей
возможной скоростью, но чёртовы заклинившие крылья мешали, цепляясь
за стены.
Настигнуть графа удалось лишь на
выходе из башни, уже в коридоре второго этажа.
Врезавшись в Гарма, Лёха воткнул
костяной стилет ему в шею, с трудом пробив прочную чёрную чешую,
защищающую кожу мага.
«Это что за нахер?!» — мысленно
воскликнул пустотник, свободной рукой перехватывая руку графа,
пытавшегося схватить кинжал.
Сдавив запястье, Стриж с
наслаждением вслушался как хрустят кости старой твари, а хрип
переходит в жалобный скулёж.