- Не грусти. Еще ничего не потеряно.
Завтра все решится, а сегодня давайте побудем вместе, хорошо? Мне
одиноко без папы.
Горькая слезинка скатилась по щеке,
повисла на кончике носа. Я вытерла ее, а Поль тоже бросился к нам,
и теперь мы обнимались все трое, понимая, что как прежде ничего не
будет. У нас не осталось шансов все вернуть. Отца не поднимешь из
могилы, и маму тоже. Есть только мы, и нам выживать.
Я заставила себя улыбнуться.
Попросила Мати заварить чай, принести печенье, и мы вместе сидели в
маленькой гостиной, болтая о пустяках – мальчишек я не видела вот
уже три месяца, с начала учебного года. У них накопились мелкие
детские новости, и я слушала, отвлекаясь от навалившихся проблем. И
надеялась, что смогу хотя бы немного их уберечь. Защитить, закрыть
собой от жизни, которая, как выяснилось, ни к кому не бывает
добра.
Мы разошлись уже ближе к вечеру. Я
вернулась в папин кабинет, а братья решили раньше лечь спать. На
отцовском столе все так же лежали бумаги. И их приговор был прост и
однозначен: либо мы втроем идем ко дну, либо только я. Понимать бы
еще, зачем эта игра герцогу Даренвилю. Почему так важно, чтобы
именно я стала любовницей его величества. Что он задумал? Потому
что, согласившись, назад дороги не будет. И почему-то мне казалось,
будто ее уже нет.
ГЛАВА 2
Я не спала почти всю ночь, поэтому
проснулась поздно, и ощущение было такое, словно внутри кто-то
потоптался. Совершенно разбита… За скромным завтраком мы собрались
втроем. Мальчики тоже казались вялыми и не выспавшимися, хоть и
легли намного раньше меня. Мало лечь, надо еще и уснуть.
Мати привычно накрыла на стол,
поставила перед нами тарелки с кашей и фруктами, налила чай. Она
поглядывала на нас с сожалением. Все-таки еще меня носила на руках,
что уж говорить о мальчишках? А мои братишки делали вид, будто все
хорошо, но по глазам видела, как они переживают.
Мы едва покончили с завтраком, как
раздался оглушающий звук дверного звонка. Мати тут же ушла
открывать, а мы перебрались в большую гостиную. Именно туда она и
привела трех мужчин в черных костюмах – приставов, сразу поняла
я.
- Эрна Идейр? – уточнил самый старший
из троих, грузный, с квадратным подбородком.
- Да, это я, - ответила, поправляя
несуществующие складки на темно-фиолетовом платье.
- Эрн Ноберт. Мы должны описать ваше
имущество. У вас будет двадцать четыре часа, чтобы покинуть этот
дом.