- Что?
- Это сделал Аллсвальд, - будто втолковывая малому дитяте, еще
раз повторил боярин.
- Не надо с нами говорить, как со слабыми на ум.
- Что поделать, именно так вы сейчас и выглядите.
- Да? Как же, интересно, будешь выглядеть ты, когда узнаешь, что
конунг ко всему, что произошло в Полоцке, касания не имеет?
Удивляться княжий ближник не стал. Напротив. С подозрительным
воодушевлением он ткнул кулаком в растопыренную пятерню.
- Я ж говорил, что вы, ящеровы дети, что-то нарыли, - тон его
был таким, словно он и впрямь радовался этому.
- Ну уж нет, мил человек, - покачал головой Путята. -
Условились, что ты первым свой сказ поведешь. Вот и говори. А мы
послушаем.
- Да тут и говорить-то особо нечего, - пожал плечами боярин. -
Просто я нашел людишек, работавших в полоцком Дворе гильдии. Им
посчастливилось в ту ночь выжить и унести ноги. А как только
узнали, что в город прибыли киевляне, тут же связались со мной.
- Чего это вдруг именно с тобой?
- Вот и спросишь у них. В Киеве. Они могут мнооооого чего
интересного порассказать. О том, особенно, насколько Аллсвальд тут
ни при чем.
Путята этим известием был ошеломлен ничуть не меньше Тверда. И
по нему, в отличие опять-таки от Тверда, это было видно.
- Где они?
Полоз презрительно фыркнул.
- В безопасности. И сдается мне, что чем меньше людей будет
знать, где именно, тем дольше это место останется безопасным. А
теперь ваша очередь. Так, значит, ни при чем тут норд?
ХХХ
- Говоришь, боярину надобно было все это рассказать, да?! -
Путята дергался и извивался не хуже ужа на сковородке.
- А что я? - пожал плечами Тверд, насколько это позволяли
сделать стянувшие руки путы. - Ты ведь в нашем посольстве голова.
Я-то всего лишь меч. А железку чё слушать?
Он холодно сдержал по самое горлышко наполненный ядом взгляд
купца и даже двинул уголками губ в подобие улыбки. Хотя радоваться
тут на самом-то деле особо было нечему. Едва они рассказали боярину
о своей находке, битве с неизвестным воем и о том, какую последнюю
тайну полоцкого Двора хранила добытая ими книга, тот повел себя
вовсе не так, как хотелось бы. Да что там "вовсе не так". Полоз
взвился как раненый в самые уды медведь. Да так рьяно, что мигом
углядел в них, гильдийце и до недавнего прошлого византийском
легионере, закоренелых изменников, да поглядов Аллсвальда. Тверд
спорить с вопящим на весь стан княжим ближником не стал. Даже когда
тот повелел своим дружинникам "сих изменников" повязать. В первый
раз что ли? Другое дело Путята. Он, до сего мига мнивший себя если
уж не соратником творца мироздания, то уж по меньшей мере головой
их посольства, никак не мог смириться с этакой несправедливостью и
вопиющим унижением. Вот и угостили неуемного парой-тройкой
зуботычин. Тверд и сам бы на месте киевских воев угостил, доведись
ему пеленать такого буйного лося. Какие ж тут могут быть обиды? У
Путяты - нашлись. Причем, как только их оставили в одиночестве,
коль не считать парочки не особенно ражих стражников, вся ненависть
уязвленной гильдийской души, что неразборчивый огонь великого
пожара, перекинулась на Тверда.