– Гелен, Гелен! Бежим скорее вниз! – прервал мысли Кассандры звонкий мальчишеский голос прямо под окном. – Да скорей же, ленивец! Посмотрим на щедрость данайцев. Сама Афина, говорят, помогала им строить этого коня.
При упоминании имени ненавистной богини Кассандра содрогнулась всем телом. Она на шаг отступила от окна и отерла рукой мокрое лицо.
– Подожди, Главк! Мне не поспеть за тобой, – отозвался на улице запыхавшийся мальчишеский голос, принадлежавший, очевидно, тому самому лентяю Гелену.
– Так не будь таким тучным, Гелен, – крикнул уже где-то ниже по улице первый мальчишка. – Бежим, бежим, а то не успеем.
Кассандра подняла опущенный в пол взгляд. Пророческий дар помог ей, как это бывало и раньше, раздвинуть перед внутренним взором серую пелену дождя за проемом окна. В мыслях своих пронеслась она мимо колоннады дворца владыки Трои, мимо грузных и помпезных статуй. Опережая мальчишек, скачущих по мокрым ступеням и старающихся не поскользнуться, чтобы не сломать себе шею, Кассандра мысленно спустилась по мраморной лестнице вниз, в город. Затем мимо лавок торговцев, домов воинов и лачуг бедноты она добралась до западной стены.
Гигантские блоки, вытесанные некогда Посейдоном и Аполлоном и принесенные с отрогов Иды, чтобы быть сложенными в гигантскую и незыблемую для врагов стену могучего города, теперь были разметаны в стороны. В своем видении Кассандра ясно различала огромный пролом – локтей в сто, не меньше. И сделан он был не данайцами, не бессмертными богами, а самими защитниками цитадели.
– И здесь не обошлось без тебя, проклятая серебряная богиня, – с ненавистью прошептала Кассандра, закрыв глаза.
Как только она смежила веки, ее видение стало ярче. И никакой дождь уже не затуманивал для нее окрестности…
Толпа народа. В ней смешались старики и воины, женщины и дети. Крики, периодически вспыхивающие перебранки, толчея в борьбе за лучшее место. Каждый во что бы то ни стало хотел видеть то, что творилось там, в нескольких десятках локтей впереди, в самом проломе. Люди толкались, люди влезали на близлежащие деревья. Вверху, на крепостной стене справа и слева от зияющего, как свежая рана, пролома тоже толпились любопытные. Они смеялись, давали советы работающим, потешались над их бестолковостью и неуклюжестью или негодовали по этому поводу. Каждый из них, похоже, гораздо лучше знал, как нужно выполнить то, что творилось в проломе, невидимом пока мысленному взору пророчицы.