Завязавшийся роман поколебал его веру в правильность жизненного пути. Кабы предвидеть заранее… он бы точно пошел по другому, ведущему к зажиточности, роскоши, чтоб ко времени знакомства с Настей уже стать состоятельным господином. А впрочем, она не одобряла больших трат на себя. Чаще всего они посещали недорогие кафе, были завсегдатаями парка культуры и отдыха, ввечеру сияющего, как новогодняя елка. Они всегда держались за руки и размыкали их, когда прощались у парадной её дома. Кеншин не сразу уходил. Облюбовав неподалеку заглушенную сиренью скамейку, забирался на неё с ногами и садился сверху. Так он сидел долго, прислушиваясь к своему внутреннему состоянию. Было трудно его описать, во всяком случае, ничего общего с тем, что говорится в альковных романах, оно не имело. Что там: сердечные томление, трепет, нет, в нем творилось другое, как бы это… такой приятный, очень приятный жар. Слияние необычного покоя с такой же необычной пустотой и давало ту греющую изнутри температуру. Хотя, каждый, наверное, это чувствует по-своему.
И вот настал день, когда их отношения потребовали не только душевной близости.
– Пошли ко мне, – испытывая шершавость во рту, произнес Кеншин. – Прямо сейчас.
Прежде чем это сказать, он долго не знал, куда девать руки, и, в конце концов, нашел им самое подобающее для такого предложения место – на настиной талии.
– А в какой день знакомства это обычно происходит? – спросила она, глубже втираясь в его объятия.
– В тот самый счастливый, в который оба вдруг понимают, что нравственность им уже просто мешает.
– О-о-о! Самое время поговорить о нравственности, – Настя вывернулась из рук и взяла его под локоть. – Знаешь, главное правило женской нравственности? Держаться золотой середины. Будешь отказывать всем – прослывешь стервой, никому не будешь – прослывешь падшей женщиной. Так что, хочешь быть настоящей леди – пятерым мужчинам отказывай, шестому нет. Хотя, лучше шестерым отказывать. Или даже семерым.
И она, как колокольчик, залилась смехом. Она была просто прелесть.
– Какой же я по счету?
– Что за мужланские выходки, милый? Пожалуйста, не делай так больше. Всё у нас хорошо идет.
«Верно, идет, но куда-то в сторону, – подумал Кеншин, – и уж точно не в мою».
– Куда ты меня ведешь? – спросил он. – Ко мне на метро и до центра.