Мой самый юный, самый ранний стих
Был свеж и горек, как полынь-трава.
Срывались неумело с губ моих
Незрелые и терпкие слова.
Пускай он был нескладен и громоздок
И лишь усмешку вызывал у всех,
Но мне он был необходим, как свежий воздух,
Как посох – путнику и гордецу – успех.
Он был окном – старинным, запылённым,
Вкотором свет горел прожитых мною дней,
Где луч стиха стремился к потаённым,
Заветным уголкам души моей.
Мой самый юный стих – он был набатом,
Лекарством для тоскующей души,
И в сердце отозвался он раскатом —
Так гром ночной гремит в лесной глуши.
Мой стих был Гамлетом – скорбящим принцем Датским,
Являл времён связующую нить,
Он думать заставлял и сомневаться,
Искать ответа – «Быть или не быть»?
Мой первый стих был Ангелом Господним,
До встречи с ним я был и нем, и слеп, и глух,
А он в уста мои вложил язык особый