Затрещал селектор, и послышался милый голосок секретарши:
– Мария Сергеевна, к вам Алена Соколова.
– Пригласите, – немного подумав, ответила она. Девушка его сына. Хотя Федя и просил не вмешиваться в их отношения, она не могла молча оставаться в стороне и равнодушно наблюдать, как сыночек разрушает отношения с Аленой. Просто он еще не научился жить, не нюхал взрослой настоящей жизни и многого не понимает. Соколовы – не последние люди в городе. Сам глава семейства – госслужащий, в последнее время упорно рвущийся во власть. И скорее всего, своего добьётся. Сначала в местные органы управления, а там, глядишь, и в саму Думу прорвётся. Жена – вообще совладелица одного из процветающих банков. Короче, Алена – очень завидная невеста. При этом симпатичная, обаятельная, отзывчивая девочка.
– Здравствуйте, Мария Сергеевна.
– Здравствуй, здравствуй, Аленушка. – Гончарова встала из-за стола, по-матерински обняла девушку, поцеловала в щечку. Жестом пригласила присесть на диванчик.
– Кофе, чай?
– Минералку без газа.
Мария Сергеевна достала из мини-холодильника бутылку и наполнила два бокала. Пили воду маленькими глотками, ожидая, кто же первый заведёт разговор.
– Тётя Маша, – Алёна по молодости и отсутствию опыта не выдержала первой. – Нам надо серьёзно поговорить.
– О Федоре? – Гончарова сама переживала за сына, и поговорить об этом было не с кем. Подруги, которой без вреда можно было излить душу, не было. Одни лишь знакомые и сотрудники, с кем можно только говорить о погоде и моде.
– Да, – кивнула головой Алена. – Надо что-то делать. Знаете, куда он хочет поехать отдохнуть после института?
– Куда?
– В Сибирь, в тайгу. Побродить в одиночестве. А ведь это чревато.
– Чем? – искренне удивилась Гончарова.
– Он же городской человек. Он в трёх соснах заблудиться может, а там – вековая тайга.
– Да, да, – легко согласилась Мария Сергеевна, отмечая то обстоятельство, что Алена не всё знает. А если бы узнала о новом увлечении сына, то сорвалась бы на истерику. Девочка серьёзно была влюблена в Федора.
– Что же делать? Нельзя же просто сидеть, сложа руки, чтобы потом не кусать локти.
– И что ты предлагаешь? Не могу же я своему взрослому сыну запретить поездку. Чем я обосную это? Тем, что он может заблудиться? Согласись, говорить такое двадцатипятилетнему парню – смешно и нелепо.