Мне не были чужды все времена года, но особенно я ждал зиму. В городе Солнца она никогда не приходила, поэтому запах морозной свежести вызывал у меня ностальгию по белому полотну, дарованному природой. Запах горячего шоколада холодными вечерами, камин, плед, хорошая книга. Зима, какой бы холодной она не была, хорошее время года. Время, когда природа засыпает, день становится короче, а звезды ночью еще ярче. Время, которое идет медленно. И знаете что? Я не хочу его торопить.
Внезапно мое внимание привлек Трэвор. Он направлялся прямиком в лабиринт.
– Что он там делает?
– Кто? – очнулся Влас, почти полностью зарывшийся в шарф, – Мистер Аулвулл, математик? Он гуляет в лабиринте каждый вечер. Табот, нам пора. На завтра много дел.
Ребята пожали мне руку и удалились. Я же невольно стал смотреть на Трэвора. Он вальяжно бродил туда-сюда с поднятым воротником на своем пальто. Останавливался то там, то тут, глядел по сторонам. Мне уже хотелось уйти, как он вдруг достал из-за пазухи какой-то конверт и запрятал его в дупле старого клена в углу лабиринта. Место я приметил для себя, но идти туда не стал. Через несколько минут все преподаватели соберутся в конференц-зале, и я не исключение. Мне хватало времени забежать в столовую за чашечкой чая (продукты у меня остались со вчерашнего дня), а после совещания нужно было дать себе немного отдыха.
В конференц-зале уже все собрались. Поскольку я пришел в первый раз, мне выделили место в самом конце стола. Совещание было скорее нудным, чем информативным. Общие показатели подняли столько-то учеников, скатились столько-то, происшествий не произошло, жалоб нет. Я сегодня провел лишь лекции, поэтому с меня спроса не было, но доклад о работе Трэвора я послушал. У этого парня определенно была очень сильная харизма. Ученики, судя по всему, достаточно ленивы в плане математики. Он долго перечислял список тех, кто понизил свою планку, а среди отличников называл лишь немногих, в основном парней. После скучного полуторачасового разбирательства, я наконец-то вернулся в свой номер. Меня расстраивало лишь то, что за два дня, что я пробыл здесь, сдвинуться с мертвой точки так и не вышло. Время утекало у меня сквозь пальцы. Оставалось только надеяться, что никто не пострадает, пока я топчусь на мертвой точке. Завтра утром пройдут первые практики, а это значит, что я буду на шаг ближе к личным делам учеников.