— Ты не ирьёнин, — отрезала
Хокаге.
— У меня плохое
предчувствие.
— Это не аргумент.
— Оно меня ещё не
подводило.
— У меня нет лишних
команд.
— Рискнёте собственной
ученицей? — безликая выразительно изогнула бровь.
— Какой там риск? — Тсунаде
медленно закипала, — захолустье, даже городов в тех местах нет. Что
там может случиться?
— Я предупредила, — оставила за
собой последнее слово АНБУ, и вышла вслед за Сакурой.
Дверью за собой не хлопала, но
ушла красиво. Тсунаде положила ладонь на лицо.
— Биджевы дети. Только кунай
научились с нужной стороны брать, а уже указывают. Предчувствие у
неё из-под юбки выпирает, предупреждатель малолетний.
— Тсунаде? — осторожно
обратилась к подруге Амаки.
— Она, как узнала, что я Сакуру
с небольшим сопровождением послала, так с меня и не слезала.
Предчувствие у неё, — ответила Хокаге, — Они молодцы, по большей
части. Но иногда переходят черту.
— А если и правда что-то не так
пойдёт? — осторожно спросила Амаки.
Тсунаде вскинула руки к
потолку:
— Великий Рикудо! И ты туда
же!
К фону из ароматов цветов
прибавился запах свежей земли. Руки действовали сами, в отрыве от
головы. Нужно было расслабиться, успокоиться. И Иноичи
расслаблялся, занятый своим хобби. Странное занятие для мужчины —
выращивать цветы. Но выполняя эти несложные процессы, Иноичи мог
занять руки и спокойно подумать.
Шесть месяцев, плюс пара дней,
прошли со дня смерти Сарутоби Хирузена и старейшин. Спустя два
месяца пришла информация о смерти Минакуро Като.
«Надо же, всего полгода прошло.
А казалось — куда больше» — подумал Иноичи.
Работы было много, очень много.
Организовать дела в столице, закрепиться, наладить связи с Даймё.
Стоило ещё раз отдать должное Като, вот так играючи получить для
клана такого друга. Господина Годжина. Интересный человек,
расчётливый, умный. И честный. Не кристально, естественно, но, для
своей должности, он отличается редкой честностью. Близкое общение с
ним началось как раз после смерти Като. Годжин, насколько понимал
Иноичи, общался с Корнем, его новой верхушкой. Прислал письмо и
Иноичи. Выражал скорбь по поводу смерти Като, и просил передать
доброе слово Ино. Затем была больше рабочая переписка, и, в
результате Иноичи посетил столицу с визитом к действующему Даймё.
Продуктивный был визит. Друзьями они не стали, конечно, это только
Като умеет делать то, что другие считают невозможным. Но всё же
удалось достигнуть взаимопонимания, к тому же Годжин, искренне
уважавший Като, был готов по возможности помочь Ино в любых
вопросах.