Покосился на Дате. Тот уже
должен был вскрикнуть, чтобы привлечь внимание жертвы, но, видимо,
ждал, пока Сойче наложит иллюзию. Тюнин нашёл глазами ветку чуть
ниже себя, и ступил на неё. Когда он перенёс весь свой вес на
ветвь, она хрустнула и обломилась.
Повторно совершив
акробатический трюк, на этот раз зацепившись за ствол только
ступнями, защищёнными сандалиями, чтобы не царапать кожу, Сойче
беззвучно выругался. Если слизь и что-то острое он мог с натяжкой
отнести к случайности, то ещё и сломанная ветка... Ловушка? Но как
охотник угадал место?
Ладонь саднило всё сильнее.
Тюнин достал флягу и полил на ладонь, однако слизь смываться не
желала, вода просто соскользнула по ней вниз.
— Биджу!
Тогда тюнин вытащил платок и
попытался стереть слизь тканью. Руку резануло болью. А когда он
отодрал прилипшую ткань от кожи, то отодрал её вместе с кусками
кожи. Слизь оказалась каким-то пакостным ядом.
— Биджу! — повторился Сойче, в
этот раз громче, — Хазуки! Эй! Хазуки!
Ответом ему была
тишина.
Тюнин быстро смочил другую
тряпку и замотал руку, чтобы хотя бы остановить кровотечение. Снова
поднялся выше, и, проверяя каждую ветку и каждое место, на которое
клал руку, добрался до напарника.
Хазуки сидел на ветке... Или не
совсем сидел. Одна его рука зацепилась за торчащие из ствола шипы,
которые прошили ладонь парня насквозь, и не давала телу упасть.
Вторая просто висела плетью и кровоточила. Сойче быстро нашёл следы
той же слизи. Пустые глаза смотрели перед собой. Однако никаких
внешних травм Сойче не увидел. Хазуки был мёртв, но не было
понятно, что его убило.
Тюнин сглотнул и быстро
спустился на землю. Аккуратно, чтобы не нарваться на очередную
ловушку. А затем пошёл искать Дате. Но вновь нашёл труп. Гэнин
сидел в расслабленной позе, одна его нога была аккуратно поставлена
в яму, он явно хотел сделать вид, что попался в эту ловушку. Но он
был мёртв, и выражение удивления на его лице пугало.
Сойче повторно сглотнул, не
зная, куда ему деваться. Сделал шаг назад, запнулся обо что-то и
упал, распластавшись на спине. Дёрнулся сесть, сел, но тут же
ощутил кунай на своей шее. Холодная острая сталь упиралась в его
горло. Кто-то шепнул ему на ухо:
— Уходи! Или умрёшь!
И кунай исчез. Сойче медленно
вдохнул, также медленно выдохнул. Поднялся. И очень быстро побежал
прочь.