– Я на станции – сказал Олег, дозвонившись.
– Дай кого-нибудь – попросил Сергей.
– Пока не могу – не колеблясь, ответил Олег – ты мне скажи, на каком расстоянии разорвана дорога?
– От меня или от вас – уточнил Сергей
– От Долбино, конечно!
– Сейчас – слышно было, как Сергей переговаривается с кем-то по другому телефону – так, от границы станции до разрыва будет две тысячи двести метров.
– А как место разрыва выглядит, как на автодороге?
– Нет, сама насыпь, и верхнее строение пути сохранились, но они разрезаны и смещены относительно друг от друга. Ось главного хода с нашей стороны смещена вверх на сто сорок шесть миллиметров и на шестьдесят миллиметров вправо. На втором пути аналогично. Да, путейцы говорят, что там лежат деревянные шпалы, но я в этом сомневаюсь – туман был очень плотный, может, показалось.
'Нет, не показалось' – подумал Олег, отключаясь. Он пообещал в течении получаса ещё раз позвонить. Сейчас надо было остановить московский поезд.
Разговаривал он, подойдя к окну. Развернувшись, он увидел немой вопрос в глазах Фёдора 'Что это было?'
– Это телефон – Олег положил сотовый на когда-то лакированную столешницу – точнее, радиотелефон. Я звонил на соседнюю станцию – он усмехнулся – в будущее. О том, что здесь сороковой в год они пока не знают. Пути разрушены, нужен аварийный поезд. Ты можешь в Белгород позвонить?
Фёдор молча подошёл к висевшему на стене телефонному аппарату, снял трубку. Послушал, постучал пару раз рычагом. Растерянно обернулся к Олегу.
– Ничего. Даже гудка нет. А ты можешь сам позвонить?
– Скорее всего, нет. Хотя – он увидел сомнение в глазах железнодорожника – Давай попробуем.
Олег набрал продиктованный номер с кодом 'старого' Белгорода. В трубке запищало и женский голос ответил 'Данный вид связи временно недоступен'.
– Облом – Олег убрал мобильник в поясную сумочку, – надо самим выкручиваться.
Фёдор, поколебавшись, достал из кармана тужурки ещё одну связку ключей и открыл сейф. Взяв толстую амбарную книгу, прошнурованную серой верёвочкой, и печать, он положил всю канцелярщину на стол. Олег заметил, что с лицевой стороны книги, сделанной из плотного серого картона, концы верёвочки проходят через массивную, наверно сургучную, печать.
Фёдор стал быстро что-то писать в раскрытую книгу, периодически макая перо в стоявшую на столе чернильницу. Сделав запись, он достал из стола тонкий бумажный лист, аккуратно промокнул им уже подсыхающие чернила. Совершив эту процедуру, он поставил печать, убрал книгу и печать в сейф, закрыл его и вернувшись к столу, достал из его верхнего ящика красный круг на длинной палочке и красную же фуражку.