Я молчал, и Томас Велдон продолжил:
— Когда такой «добряк», как ты, Гард, погибает или теряет разум,
мятущаяся душа становится гораздо сильней. Она получает возможность
материализоваться и нападает на всё новых и новых несчастных.
Десятки и сотни обреченных! Это вновь народившееся отродье Сатаны
почти неуловимо!
— Черный призрак, — произнес Рой.
— Так их называют, — согласно кивнул инквизитор. — Истинное
проклятье земель к северу от Долгого хребта. Когда леса эльфов
превратились в Запустение, появились и они. Святой инквизиции
потребовалось более века неустанной борьбы, чтобы изничтожить их
всех, или почти всех. Поэтому я не позволю тебе сотворить
нового!
— Но мы же убивали упырей! А та маленькая мертвая девочка?! И
никаких черных призраков потом!
— Когда мертвые нападают на живых, их влечет дьявольский голод,
но не месть. Таких можно и нужно разить! Чтобы на время освободить
несчастную душу от жуткой оболочки. Ненадолго. Но достаточно, дабы
провести обряд упокоения.
— Выходит, с Тейвилом все иначе? Мы не можем ни спасти его
жизнь, ни покончить с его мучениями. Мы даже рядом не должны
находиться — вдруг не заметим обращения, и новый упырь кинется на
кого-нибудь из нас! Что же тогда с ним делать?
— Помнишь, у Гнилого водопада, — монах исподлобья посмотрел на
меня с укором, — я просил смерти для Ричарда Тейвила?
— Помню, не забыл… — процедил я.
— Это хорошо. А еще вспомни, о чем глупый монах предупреждал
тебя. Там бы Ричард умер и встретился с Господом нашим, а теперь
его смерть означает обращение. И даже нечто худшее, если ты
прекратишь его мучения!
— Да что вам нужно от меня! Я все помню!
— Посему ты уразумеешь, почему оставляем Тейвила на этой
поляне.
Я пораженно смотрел на церковника, а он не сводил с меня свой
тяжелый, почти не мигающий взор. Его не переубедить.
Рой грязно выругался. В отличие от меня, толстяк понял, к чему
клонит инквизитор. Акан стоял рядом, понурив голову. Я услышал, что
он бормочет себе под нос:
— Дурак ты, Рой! Старый дурак! О чем только думал!..
Только сейчас до горца дошло, что ждет лейтенанта.
А что Барамуд и Крик? Гном закрыл глаза. Так, мол, и есть, как
говорит инквизитор. Перворожденный снова холоден и отрешен. Я один
на один с церковником.
— Святой отец! С вами частица святого Креста! С ней ваши молитвы
сильней любого проклятья! Черный призрак не появится! А я возьму на
себя еще один грех! Мы не можем взять и бросить Ричарда здесь!