Выныриваю и вижу, что горизонт разорван темным пятном. Что-то плывет, неуклюже раскачиваясь на волнах, в мою сторону.
Плот.
Плот – тоже слово пальцеруких. Так они называют связанные вместе стебли плавуна.
Пеня хвостом воду, спешу навстречу.
Давно не встречал пальцеруких. Я бы не прочь послушать, как они рассказывают истории. Пальцерукие знают много удивительного. Их слова могут показаться излишне сложными или даже лишенными смысла. Но стоит только задуматься, и туманное станет ясным. Народ кхару думает все меньше и меньше. Мы живем одиноким дрейфом и подводной охотой; для того и для другого не нужно много мыслей. И истории пальцеруких помогают народу кхару отсрочить сон разума.
Может, на плоту есть кто-то живой?
Пальцерукий лежит ничком на стеблях и смотрит в небо, как делал и я какое-то время назад. Он пытается отогнать тонкой рукой грызух, что кружатся над его лицом и грудью.
Сначала я привлекаю внимание пальцерукого пением, затем бью ластом по воде так, чтобы сверкающие в сиянии огненного круга капли окатили его с головы до ног.
Пихаю хлипкий плот в бок и прошу: «Расскажи!» Подныриваю под плот, оказываюсь с другой стороны, снова толкаю плот и повторяю свою просьбу.
Пальцерукий приподнимается на локтях, глядит на меня.
«Я умираю! – шепчет он. – Какие еще рассказы!»
В досаде погружаюсь на глубину; вонзаюсь в воду, как врезаются клыки в плоть добычи. Когда прохлада нижних течений остужает мне голову, я спешу на поверхность.
«Чем тебе помочь?» – интересуюсь у пальцерукого.
«Добудь воды!»
Это так, на Ша-Дарре, где океан – от края до края, самая большая ценность – вода. Но не простая, а чудесная: та, что льется с пасмурных небес в непогоду. Еще она есть в стеблях зеленых плавунов. Но у меня такой нет, и нигде поблизости ее не найти. Я с сожалением качаю головой.
«Болтливая рыба, – обращается ко мне пальцерукий. – Слушай сюда. Севернее я видел колонии плавунов. Подтолкни мое корыто! Всего день пути… Не дай сдохнуть! А я за это расскажу столько историй, сколько тебе ни один фраер на Ша-Дааре не наплетет!»
Недоверчиво баламучу хвостом воду. Дел неотложных у меня нет, и решительно все равно, в какую сторону плыть.
«По рукам!» – говорю ритуальные слова пальцеруких.
Затем упираюсь в плот плечом. Толкаю против течения.