– Я наблюдал, – ответило существо. – Я – наблюдатель.
Оно было на голову выше Лещинского. В темной одежде, похожей на деловой костюм. Оно стояло и терпеливо ждало, пока Лещинский рассмотрит его с лысой макушки до обутых в бесформенные ботинки ног. Спокойное, чуть унылое, прекрасно говорящее по-русски.
Казалось, спроси, и сейчас же получишь ответ на любой вопрос.
Почему брошен город?
Куда делись местные?
Остались ли еще аборигены или планета отдана на откуп пришельцам?
Ящик Пандоры.
Этот образ внезапно пришел на ум, и Лещинский почувствовал страх. Словно в руках у него оказалась бутылка со сказочным джинном, способным с одинаковой легкостью и возводить дворцы, и разрушать города. Чувство было таким острым, что захотелось захлопнуть люк, приварить его створку к комингсу, замуровав, таким образом, желтоглазого до лучших времен, а быть может – навсегда.
К черту дурные мысли. К черту предчувствия. Корсиканец будет должен ему отпуск.
– Меня зовут Костя, – представился он, взяв себя в руки.
– Тарбак, – назвало себя понятливое существо.
– Ты ведь с этой планеты? – на всякий случай уточнил гвардеец.
– Да.
– Хорошо. А остальные ваши где? – не удержался Лещинский.
Тарбак указал пальцев в подволок.
На лунах? На орбитальных станциях? В другой галактике? На том свете? Что он имел в виду?
– Ладно. Давай-ка выбираться отсюда, – Лещинский снова заглянул аборигену в желтоватые глаза. – Идем со мной. Я – друг.
– Я знаю, – отозвался Тарбак.
Они пробрались через пропахшую сырой нефтью и смертью утробу танкера, поднялись на верхнюю палубу. Пожары на набережной потухли. Порт был темен и мертв. Завывал ветер в трубках волноводов да заунывно скрипели ржавые стрелы подъемных кранов, нехотя покачиваясь под натиском бури.
– Что, Тарбак, похозяйничали мы у вас, да? – проговорил Лещинский, вглядываясь во тьму.
– Да, – согласился абориген.
– Ты, надеюсь, в курсе, что мы не по своей воле оказались здесь?
– Я знаю.
– Вот и отлично. Думаю, претензий у тебя не будет. Выживали, как могли…
– Идут ящеры, – перебил гвардейца Тарбак.
– Вот бли-иин… – протянул Лещинский; в свете молнии он увидел, что возле трапа стягивается кольцо гротескных теней.
Гвардеец схватил аборигена за локоть и потащил на бак. Тарбак двигался уже не так заторможенно, как в первые минуты их встречи, но все еще был якорем. Не стоило и мечтать, что с ним удастся пробиться сквозь рептилоидов.