«Уважаемый эрцгерцог Валевский!
Позвольте пригласить вас на бал, посвящённый моему предстоящему
бракосочетанию с графом Георгием Вяземским, что
состоится…»
Девушка поясняла, что взяла на себя
смелость пригласить меня без согласования с будущим супругом, ибо
прекрасно помнила «юного барона Валевского, оказывавшего ей
знаки внимания…». К тому же Георгию Вяземскому будет приятно
увидеть меня на мероприятии. После нашей дуэли он только и делал,
что восхищался моей силой и благородством. Ведь даже поражение на
соревновании между академиями не ударило по чести графа, благодаря
моим действиям. В общем, вы, эрцгерцог Валевский, являетесь таким
всем из себя замечательным человеком, поэтому приходите посмотрите,
как я, мечта всех ваших детских ночных фантазий, выйду замуж за
другого.
Открывая письмо Георгия, я примерно
представлял, что там будет написано. Эрцгерцог, я женюсь, приходите
в гости. Конечно, всё это было написано красивым слогом почти на
целую страницу, но я сумел уместить всё словоблудие в одно
предложение. Младший Вяземский желал видеть меня на своём
бракосочетании и понятия не имел, кем для меня являлась Серлена
Пржедецкая.
И, наконец, третье письмо. Уже
непосредственно от главы рода Вяземских. И вновь, если опустить
общие слова, то граф приглашал меня на свадьбу его сына. Ибо так
было правильно.
Три разных письма, три разных автора,
один смысл. Что самое неприятное, если письма Серлены и Георгия у
меня ещё была возможность проигнорировать, то графа Вяземского —
нет. У нас были согласованы много интересных проектов, что должны
были превратить Кострищ в город-сказку. Обновлённые гостиницы,
улицы, построение ливневой системы, новая система водопровода и
канализации, расширение улиц, построение магазинов, создание целого
пригорода из ремесленных мастерских и, конечно же, дома для всех,
кто во всём этом будет участвовать. Император выделил мне не только
город, но и пятнадцать километров вокруг него, так уже сейчас,
полтора месяца спустя, эта территория была размечена для будущих
построек. Мало того, для того, чтобы обозначить индивидуальность и
уникальность Кострища, началось строительство огромной стены по
всему периметру моих земель. Такого в Заракской империи не было
даже у столицы. Лишь Аль-Хорезм, куда я собирался отправляться
через полторы недели, имел единую стену вокруг главного города.