— Ваше желание столь велико, что вы отказываетесь признавать
препятствия, я вижу.
— Я признаю препятствия, и я собрал силу, способную с ними
справиться. Способности исцеления и уже набранный опыт Сато Юки не
стоит недооценивать. И, если вы не доверяете моим суждениям, я бы
позволил себе предложить рассмотреть Сато Юки как одного из
участников грядущей международной встречи. Возможно, ваши сомнения
будут развеяны, если вы сами пообщаетесь с прототипом два-ноль и
его не менее выдающимися опытными телохранителями.
Азур нахмурился. Длинные, тонкие пальцы с эбонитовыми ногтями —
скорее когтями, как бы странно такой маникюр ни смотрелся, — отбили
резкую дробь. Чувствуя сомнения Азура, Вильям рискнул настоять:
— Я нижайше прошу вас, господа, позволить мне закончить этот
рейд. Позвольте ещё раз заверить: подготовка, состав группы и
состав сопровождения подобраны на высшем уровне. Все возможные
риски я свёл к минимуму. И я в этом уверен. Также я уверен, что
такой поход многократно ускорит подготовку Сато Юки.
Новая дробь когтей по столу. Неразличимый шорох голосов других
лидеров. Хоть они говорили достаточно громко, Вильям никогда не мог
разобрать слов, если этого не позволял Азур.
— Хорошо, — наконец прозвучало согласие. — Я дам Японии этот
шанс. И не забудьте, вы поклялись «чем угодно». Как минимум вашим
местом и рангом в Ассоциации. Провал недопустим, Вильям. И за
провал вы расплатиться не сможете.
С этими словами Азур щёлкнул пальцами, и все семеро лидеров
растворились в золотой дымке. Вильям сдержал ругательства и
накатившую дрожь.
Нет. Не-е-ет. Такой шанс он не упустит, и провал невозможен.
Здесь и сейчас он обеспечил будущее себе и исполнение сделки с
Сато Юки, не вызвав притом подозрений. Мальчишка переживал за
«цену»? Что же, пусть считает себя везунчиком. Вместо короткого
шага, Вильям Аткинсон только что постелил ему красную ковровую
дорожку на самый верх.
Оказавшись у цели, Сато Юки перестанет видеть в Вильяме врага. И
тогда уже Вильям получит своё. Всё, что нужно — немного времени.
Оно пока есть.
Пока есть…
Перелёт в Токио потерялся за мыслями. Вильям толком не помнил,
как его встретила машина, как водитель привычно остановился у ворот
особняка, как открылась дверь с прекрасной резной отделкой. В
чувство привёл шорох колёс инвалидного кресла по дорогому
паркету: