По всему фронту горизонта перед нами с обеих сторон начинают все чаще колотить молнии иногда сливаясь в одну сплошную дугу, молнии разных очертаний – начиная от классической конфигурации с ящика «Не влезай, убьет!» и заканчивая верхней частью синусоиды. Картина величавая и завораживающая, лучше фокусника и художника чем природа, видимо, нет, да и быть не может. Вся эта красота приближается к нам, и я начинаю понимать, что через десять – пятнадцать минут мы с псом окажемся в эпицентре. Картина настолько впечатляющая и мощная, что мысли о возможной опасности как-то не идут в голову. Дождь усиливается, переходит в ливень, ветер достигает с моей точки зрения предураганной силы.
Разряды молний все ближе и ближе, еще мгновение и начнет лупить рядом с нами. Испытываю какой-то идиотский восторг от всего этого, не замечая текущей по мне воды, холода и улетевшей в траву от порыва ветра кепки.
Кульминация наступила! Молнии бьют не переставая в каких-то нескольких сотнях метров от меня, все это сопровождается непрерывным грохотом грома и ураганным ветром, стало светло, как будто окрестности освещаются лампами дневного света. Пес забился под стульчик и виднелся только его нос, каково было его состояние можно представить, но я не следил за ним, целиком отдавшись наблюдению за грозной стихией. Сказать что я промок – ничего не сказать, таким мокрым, по-моему, я не был даже когда купался в озере, да и честно говоря в тот момент это не имело никакого значения.
Через несколько минут грозовой фронт стал удаляться от нас, дождь стихал, перейдя в нудно моросящий дождичек из разряда тех, которые на весь день. Когда посмотрел на часы, то оказалось, что прошло уже два часа, как незаметно они пролетели! Пора двигаться назад, наше «направление» совсем залило водой и окончательно развезло. Кое-как добираемся до озерца, и вижу, что всех рыбаков унесла непогода и только наш неприкаянный старый знакомый, примостился на досточке и сидит, укрывшись куском пленки. Подхожу к нему, становлюсь рядом, молчу.
Он подвигается на досточке, освобождая для меня место, и хрипло говорит: «Садись, отдохни!». Его изрядно потряхивает, весь он какой-то фиолетовый и покрытый «гусиной кожей». Молча, нагибаюсь, отдаю ему оставшиеся полпачки сигарет, зажигалку и ухожу к машине.