Жизнь – экзамен суровый (сборник) - страница 4
Шрифт
Интервал
Как на плечи старой шелковицы
Я сама в сорок третьем лазала,
Как голодной девчонкой-букою
Поверяла ей жизни тяготы,
А она на ветвях баюкала
И кормила нас кислой ягодой.
Ей дозреть бы до цвета чёрного,
Красоваться до «высшего качества»,
Но ребячьи руки проворные
Обносили до срока, начисто.
Добродушно скрипела старая,
Нам бока подставляя кротко,
Будто знала, что мы усталые,
Мы – с работы, а голод – не тётка…
Превращать эти ягоды в кляксы
Не позволила б ни за что бы я:
Эти руки – чернее ваксы,
Эти сытые ножки не знают,
Что деревья, как люди, добрые
И, как люди, всё понимают.
ПОЭТАМ
Воспевайте сумерки и зори,
Темень ночи и сиянье дней, —
Тема человеческого горя
Будет вечной темою моей.
ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ
(на гибель летчика)
В сухом сообщенье
Всего лишь две строчки,
А за ними, как тени,
Бессонные ночи
И вопль отчаянья,
Сдавленный силою,
И стайка детей
Над отцовской могилою,
Ещё безысходная
Вдовья усталость,
С пустыми глазами
Сиротская старость…
МЕТЕЛЬ
То ли злоба людская в бессилии воет?
То ли горе людское, отчаявшись, плачет?
Ты скажи мне, что это такое?
Ты ответь мне, что всё это значит?
Все печали, что были невидимы глазу,
Собрались и на землю обрушились разом.
* * *
…Ты не верь моей усталости
И годам моим не верь:
Далеко ещё до старости
Мне, товарищ, и теперь.
Время! Как бы ни устала я,
Как бы вьюги ни мели —
Паруса взметнувши алые,
Вдаль уходят корабли.
И не важно, я ли, дети ли
Вступят в дальнюю весну,
Всё равно, а юность встретим мы
И, надеюсь, не одну.
* * *
Нечаянно оброненное слово
В твоё же сердце коршуном вопьётся,
Как беспощадно колется и жжётся
Нечаянно оброненное слово.
И чтоб не мстило тягостно и больно
То, чем беспечно бросил ты в другого,
Сомкни уста, до скрежета, до боли…
Держи в узде убийственное слово.
* * *
Я страдаю страданием тысяч несчастных,
Я – и сердце, и голос безгласных,
Я для тех, для кого небосвод ещё чёрен,
А у ног – океан неизбывного горя.
* * *
Полюби эту жизнь
и смотри в глубь годов без боязни.
Полюби эту жизнь —
будто ты за минуту до казни.
Заглуши в себе вздохи,
сомненья и стоны,
Освети своим взглядом
сгустившийся мрак небосклона,
Песней вдруг огласи
пустоту обеззвученной ночи.
Только тот и живёт,
кто безумно захочет.