Прошло несколько дней, но Вратова задержать не удалось. Он бродил голодный, так как запуганные милицией сельчане гоняли его от домов, страдал подхваченной болезнью, но не сдавался.
Опера продолжали по ночам кошмарить Зеленый Яр. Безрезультатно.
Надоело это всем до чертиков. Кусакин принял решение о завершении похода и возвращении экспедиции домой.
Но. Поступила информация, что надвигается семик-день поминовения усопших. Люди пойдут на кладбище. А могильник-то рядом с той самой заброшенной деревней.
Пришли сведения и о сестре Бориса. Она тоже собиралась на семик, но почему-то решила идти с вечера. Заночевать там, в какой-нибудь пустующей избе, а потом уже на кладбище топать.
Стало ясно, что сестренка хочет подкормить братика. Опера решили, пускай идет. И без всякой слежки.
Думал Кусакин так. Вратов, проверившись, нет ли хвоста, приползет к сестренке. Нажрется там от пуза, и уйдет ночевать в какой-нибудь дом около леса. Наевшийся, он будет крепко спать.
Так все и вышло. Опера подошли к заброшенной деревне около четырех утра. Тихонько заглянули в ближайший к лесу дом через окна без рам, и сразу увидели сопевшего во сне Вратова с обнимку с ружьем.
Кусакин, нетерпеливо ожидавший на крылечке своих парней, увидев бандюгана с наручниками на запястьях, расцвел в улыбке.
Вратов хромал и смотрел на свет через заплывшие от синяков глаза. Видимо, сопротивлялся.
Пока ждали моторную лодку, поговорили с ним. Он рассказал, что из дома, когда его окружили, он ушел через голбец-подвал. Там было окошечко, оттуда в кусты, и прополз рядом с ментами.
Потом он, обозленный, залез осторожно в соседний дом и решил завалить пару ментов и сдаться.
-Взял на прицел мужика в кожаной куртке, наверно, начальник какой,-бубнил Борис, не поднимая головы.-Щас, думаю, всажу ему дуплетом. А вы как начали бабахать, стекла вдребезги. Не, думаю, не буду стрелять. Эти живыми брать не будут. Притаился.
Кусакин, сидя напротив, почувствовал на себе взгляды оперов.
Да, майор, промедлил бы ты минутку с командой на штурм, лежал бы уже в земле.
Вратову за изнасилование дали три года. Выйдя на свободу, он не вернулся в свое село, а устроился на работу в райцентре, подсобным рабочим на лесопилку.
Сутки уголовного розыска
Зам по оперработе ИВС (изолятора временного содержания) утром тихонько сообщил начальнику уголовного розыска Кусакину, что в пятой и четвертой камерах все жулики пьяные.