Лысый присел на скамейку.
– Честно говоря, не вижу в этом особого благородства. За что расстреливать?.. Не ударил! Какой добрый! Да уже одно его поползновение ударить возмущает… Что ж, весьма показательно, что у вас не нашлось более убедительных доказательств сталинского благородства и великодушия.
К остановке, поднимая тучи брызг, подъехал автобус. Открылись дверцы, но никто не вышел и не вошел. Очевидно, все пятеро оказались на остановке из-за дождя. Автобус немного постоял и уехал.
– Почему же? Старший сын Сталина Яков ведь в плен попал. Немцы предлагали обменять его на Паулюса. Сталин отказался. Сказал, что солдата на фельдмаршала не меняет. Это разве не благородно?
Лысый немного помолчал и неохотно произнес:
– Этот его поступок вызывает уважение. Здесь мне нечего возразить.
– То-то. Еще один факт приведу. Поразительный факт! В седьмом году его первая жена, Екатерина Сванидзе, красавица, заболела брюшным тифом. А денег вызвать врача у Сталина не было. Вернее, деньги были. Он тогда хранил деньги партийной ячейки, экспроприированные. Но он из этих денег ни рубля не взял. Жена умерла.
– Никогда об этом не слышал. Это, конечно, тоже достойно уважения. Если это правда. Хотя… В такой ситуации, думаю, можно было и взять. Взаимообразно. Потом объяснить. Никто бы его не осудил. Нет, мне эта история кажется совершенно неправдоподобной.
– Не смог он взять! Такой был человек. Принципиальный! А ведь как он ее любил! Когда гроб с ее телом в могилу опустили, он следом прыгнул. Не хотел оттуда вылезать. Пришлось силой вытаскивать.
– Любил, а в тридцатые годы всех ее родственников уничтожил.
– Говорю же: принципиальным он был. А как он переживал, когда его вторая жена, Надежда Аллилуева, покончила с собой. Часами сидел у ее могилы. Говорил, что сам жить не хочет.
– Так он ее до смерти и довел. Грубостью своей.
Ливень не ослабевал. По улице и тротуарам уже текли мутные ручьи.
– Опять голословные утверждения. Надежда Аллилуева застрелилась, потому что ее головные боли мучили. У нее было неправильное сращение костей черепа. Отсюда – невыносимые боли… Враги Сталина пытаются изобразить его каким-то монстром. А он человек был, живой человек. Да, с непростым, может быть, характером. С непростым, потому что горячим был. Сильно чувствовал. Ни в любви, ни в ненависти удержу не знал.