Panzerwaffe в бою - страница 37

Кусок предыдущей схемы, только чуть-чуть побольше.

Основным противником немцев оставалась всё та же 3-я танковая армия Рыбалко, которую от греха подальше вернули Воронежскому фронту. Правда, командование вывело из её состава и отправило на переформирование все подвижные объединения — 15-й и 12-й танковые корпуса, а также 6-й кавкорпус, оставив и продолжая присылать в качестве подкреплений только стрелковые части, так что название «танковая» действительности теперь не соответствовало от слова вообще. С артиллерией всё тоже было не очень хорошо: у большинства находящихся на месте дивизий её численность уже просела до статистически незначительной величины, а у прибывающих — отстала и стояла в тылу. Таким образом, участь отражать атаки танковых и моторизованных соединений опять целиком и полностью легла на плечи советского пехотинца.

6 марта три корпуса («Раус» из группы Кемпфа, ССовский и 48-й танковый) двинулись вперёд, а уже на следующий день в советских штабах фиксировали первую крупную потерю: 48-я гвардейская стрелковая дивизия была окружена и рассеяна, попав под удар сразу двух «молотов» — «Лейбштандарта» и «Гроссдойчланда». Последний, кстати, сыграл в боях за Харьков значительную роль, при этом ни один его солдат не ступил на улицы города. «Как же так?» — спросите вы. А всё просто: своим поворотом в сторону Богодухова (городка в 40-50 километрах на северо-запад от Харькова) элита Панцерваффе стала угрожать тылам 69-й и 40-й армий, вынудив командование фронта бросать на их спасение наиболее сильные резервы.

Самое страшное оружие «Великой Германии» и какой-то кошачий на заднем плане.

Наименее успешно действовали другие соединения Вермахта — 6-я и 11-я панцердивизии. Оборонительные порядки противостоящих им советских и, внезапно, чехословацких частей были наиболее плотными, да и с огневыми средствами всё тоже было не то чтобы плохо. Как итог, 48-му корпусу пришлось едва ли не прогрызать себе дорогу на Чугуев, наступая с черепашьей скоростью и большими потерями.

Лучше всего дела шли у ССовцев. Да, танковый парк того «Лейбштандарт» всего за 4 (четыре!) дня боёв сократился почти вдвое (с 74 до 40 боеспособных машин), но уже 10 числа его солдаты вместе с «мёртвоголовыми» стояли в Дергачах — северном пригороде Харькова. В тот же день Хауссер, заранее получивший разрешение на штурм, приступил к его реализации. «Тотенкопф» продолжал движение в обход города с севера. Тем же самым, но с южной стороны, должен был заняться «Райх». Честь же первой войти на улицы Харькова была возложена на «Лейбштандарт». Однако просто войти было мало, требовалось ещё выжить и удержаться. На усиление гарнизона командование бросало всё, что у него было: стрелковые дивизии и бригады, части войск НКВД, танкистов (не обязательно с танками), противотанкистов и даже реактивные миномёты.