Наступает гнетущая тишина. Я вспоминаю, как тяжело было мне в
первые недели проживания в Фантазериуме. Казалось, что вся моя
жизнь состояла лишь из сплошной рубки деревьев. А ведь тогда я хоть
изредка, но выбиралась в город, чтобы взять новые задания… Хоть
какое-то развлечение и смена обстановки!
— А знае-е-ешь, — неуверенно, явно сомневаясь в собственной
идее, протягивает Алд. — Возможно, есть одно решение. Изменить
внешность или изменить ник в игре, конечно, не получится, однако в
игре существует одна малоизвестная основной массе населения
способность – скрытность. Если ее прокачать, то ты сможешь
значительную часть времени проводить в инвизе, то есть на
определенное время становиться невидимым для окружающих игроков и
мобов. Очень полезная способность, особенно в твоем случае.
Замечаю, что МакКоул от волнения аж замирает, с немым обожанием
вглядываясь в Алда. Некоторое время подросток нервно облизывает
губы, не решаясь задать мучавший его вопрос, а после, не выдержав,
жадно интересуется:
— Что для этого нужно?
— Пройти обучение на ассасина в храме Грациу, — Алд тяжело
вздыхает. — Боюсь, что оно займет некоторое время. Точно не скажу,
ведь я данное обучение не проходил, но думаю от месяца до полугода.
Впрочем, может, и меньше. В общем, я сам не знаю. Но должен
признать, что если все получится, то из вас может получиться
неплохая связка, особенно эффективная против одного или нескольких
противников: ассасин из инвиза может нанести быстрый удар,
усыпляющий противника. Кроме того, он может нанести удар сразу по
нескольким противникам, после которого получаемый ими урон временно
увеличивается.
Двин широко улыбается, видимо, представляя, как он, словно
смертоносная тень наносит быстрые удары противникам, уничтожая их
один за другим. Я же стою, словно громом пораженная. В голове
творится форменный бардак, как будто две меня вступили в жаркий
спор. Одна в голос истерично голосит, что не хочет вновь оставаться
одна, ведь она уже успела отвыкнуть от одиночества и ей спокойнее,
когда мальчишка рядом. Ведь только тогда постоянная тревога за его
жизнь и безопасность отступает, временно притихнув. Другая же
возражает, что каждому человеку нужна свобода, ведь он должен
расти, развиваться. Не дело держать его возле себя, сковывая цепями
заботы и контроля.