— Мои выходные не закончились, — неохотно заметил я. — Ты сам сказал, что не станешь меня трогать до понедельника.
Даже выучил земные дни недели, как это ни странно. Точно, обживаюсь!
Я один из немногих, кто вообще позволяет себе такой тон в разговоре с генерал-майором Organization of the Galactic Security. Коул Корнер привык — я у него на особом счету с первого дня, и именно ему, вопреки своей воле, я оказался обязан своей жизнью после смерти. Предпочитаю не думать о том дне, хочется стереть в памяти воспоминания, ведь я начал все заново.
Коул знает о проблемах моего сознания и никогда не заводит больную для меня тему, и только за это я его ценю.
— Задание требует тщательной подготовки. На сей раз есть нечто интересное. Жду тебя к обеду в своем кабинете. Обсудим детали.
— Хорошо, уже собираюсь. Прилечу в течение дня, — отговорился я и быстро выключил коммуникатор, пока Коул не успел отреагировать.
Моя пунктуальность порой оставляет желать лучшего. И это не потому, что я не могу прибыть вовремя. Разум по привычке противится внешним приказам. Предпочитаю быть самому себе начальником. Когда действую независимо, не требуется лишних напоминаний о встречах или запланированных делах.
Я протяжно зевнул и в этот момент понял: утро добрым уже не будет. Запросил у домашнего компьютера прогноз погоды на сегодня, а заодно точное местное время, чтобы сориентироваться, насколько торопиться. До офиса ОГБ лететь около двух часов. Когда больше, когда меньше — зависит от загруженности трассы. Офис на этом же материке.
Почесал щетину, которую не трогал больше недели, пытаясь выспаться после прошлого полета и сданного руководству отчета. И под монотонное бормотание компьютера вошел в ванную, выпрямившись перед зеркалом; оно здесь уже третье по счету, но задержалось надолго. Первые два постигла горькая участь быть разбитыми мной. Если срывался, эта нужная вещица интерьера ванной комнаты почему-то оказывалась под рукой. Ну да и черт с ними! Возможно, когда-нибудь привыкну и отнесусь к своей новой внешности адекватно.
Дело вовсе не в том, что меня сделали плохо — напротив, доктора медицинского центра постарались на славу, создав новые черты лица и восстановив нарушенные функции организма. Только вот глядя на смазливую физиономию в зеркале, понимаю, что это и не я вовсе, а уже другой человек. Теперь у меня шире скулы и нос иной формы. Кажется, мне перекроили пол-лица. Но за три года я смирился, понимая, что иного выхода, кроме как согласиться на условия ОГБ, просто не было. Мне даже начал нравиться новый имидж. Вот только холодный взгляд остался прежним. Он не слишком сочетается с приятным, по мнению окружающих, лицом мужчины тридцати пяти лет.